Одна из важнейших и насущных задач сегодняшнего дня в России - выработка новой научной методологии, основанной на Православной вере. Представляется, что исполнению подобной задачи должно принести интереснейшие результаты. Да что там "принести"! Уже приносит. Но для того, чтобы более полно увидеть возможные горизонты и, главное, избежать невынужденных ошибок, всегда полезно обратиться к помощи истории. Ведь не мы первые. Впервые подобной задачей в России озаботились в XVIII веке, но в другом плане - тогда веру попытались дополнить наукой. Потом наука вырвалась в самостоятельное плавание и… И теперь мы стоим перед другой проблемой - как в науку внести религиозный, нравственный, вероисповедный аспект, иначе наука способна уничтожить человечество. Вот поэтому-то и важно понять истоки возникшей проблемы.

***
Людям свойственно отмечать время по каким-то наиболее ярким, запоминающимся событиям. "Век пара" - говорим мы о девятнадцатом столетии. "Век атома", "век космоса" - о нашем, двадцатом. Но если эти два века в нашем обыденном сознании связаны, прежде всего, с достижениями науки и техники, то предыдущий, XVIII век, мы чаще всего называем "веком Просвещения". Иначе говоря, для XVIII столетия самым характерным моментом оказывается "эпоха Просвещения" - явление не столько научно-технической, сколько общественно-политической и культурной жизни.

Этот факт говорит о многом: об огромном влиянии идей Просвещения на современников, о постоянном интересе к ним последующих поколений, об их остроте и важности в сегодняшние дни.

Нет, не зря человечество таким образом запечатлело в своей исторической памяти XVIII век. В самом деле, идеи просвещения, необходимости развития науки стали в восемнадцатом столетии одними из главных в общественном сознании многих народов христианской цивилизации. С ними связывался прогресс общества, ибо предполагалось, что только образованные люди способны изменить мир к лучшему, что само распространение знания, образованности уже может привести человечество к созиданию лучшего, чем есть, образа жизни, при котором восторжествуют справедливость, свобода, равенство.

Начиная разговор о просветительстве, необходимо сделать небольшое отступление, разъясняющее одну терминологическую путаницу. Дело в том, что просвещение народа, эпоха Просвещения и просветительство - суть три разные вещи. Просвещение народа - задача, в принципе, вневременная, стоящая в той или иной степени перед каждым поколением человечества. Другой вопрос - как, какими средствами оно осуществляется, в каких масштабах мыслится, какое содержание в него вкладывается.

Эпоха Просвещения имеет свою определенную протяженность во времени и пространстве. Началась она раньше всего во Франции, во второй четверти XVIII века, а затем получила распространение в Англии, Германии, России и других странах Старого и Нового Света. Французское же Просвещение оказалось и самым ярким, дав миру интереснейших мыслителей, и самым влиятельным, став непосредственной подготовкой Великой французской революции.

Просветительство - это идеологическое течение, возникшее в XVIII веке на основе развивающихся капиталистических отношений и напрямую связанное с процессами национального становления европейских народов. Оно включает в себя определенные философские, политические, исторические, социально-экономические взгляды, теории, концепции. Основное содержание этих взглядов составляют достаточно радикальные социально-политические требования, критика крепостного права, пропаганда идей равенства всех людей, призыв к уважению личности каждого человека, независимо от его происхождения.

С середины XVIII века и до первого десятилетия века XIX-го просветительские идеи стали в определенном роде господствующими в общественном сознании Европы и Северной Америки. Поэтому этот исторический отрезок времени и получил название "эпохи Просвещения". Однако само просветительство появилось раньше и просуществовало намного дольше собственно эпохи Просвещения. Не сводится просветительство и к просвещению народа, хотя идея просвещения входила в общую идеологию просветительства в качестве одного из основных элементов.

Сразу же необходимо отметить, что просветительство всегда оставалось внутренне противоречивым учением. Помимо различий, зачастую значительных, между теориями разных просветителей, противоречивыми были и сами эти теории. И наша задача - понять и объяснить истоки такой противоречивости, а значит, осмыслить социальные и духовные причины появления просветительства как такового.

Если говорить о социальных корнях просветительства, то обычно его связывают с возникновением и развитием капиталистических отношений. В этом случае просветительство предстает как идейное выражение процесса становления капитализма. В таком мнении есть большая доля истины, однако, думается, что связывать напрямую духовные и экономические процессы - излишне упрощенное решение. Более того, объявлять просветителей лишь идеологами буржуазии явно неправомерно.

Не стоит искать для объяснения причин появления просветительства каких-то уже устоявшихся буржуазных отношений. История показывает, что себе "на вооружение" просветительские идеи брали самые разные социальные слои, в том числе и дворянство. Многие просветители, оставаясь дворянами, опередили "свою" национальную буржуазию в идейном развитии, намного раньше поняли бесперспективность феодально-крепостнического устройства общества и стали искать иные, более "разумные" принципы общественной организации. А сами идеи, высказываемые просветителями, никогда не отражали исключительно буржуазных интересов. В этом смысле интересно мнение Ф. Энгельса, который писал, что просветители XVIII столетия выступали "в роли представителей не какого-либо класса, а всего страждущего человечества", и, указывая на эту черту просветительства, отмечал, что "люди, основавшие современное господство буржуазии, были всем чем угодно, но только не людьми буржуазно-ограниченными".

Видимо, одним из возможных объяснений внутренней противоречивости просветительства можно считать мнение, связывающее это течение не только с социально-экономическими процессами, но и с процессами становления наций. Ведь одним из основных общеевропейских процессов в XVIII веке является процесс формирования наций, становления национального самосознания различных народов, каждый из которых начинает осознавать себя неким единым организмом. Поэтому и перед общественным сознанием встает главная задача - выработка новой национальной идеологии, вполне "мирской", далекой от чисто церковного мышления, превалирующего ранее.

Когда появляется просветительство в России? Когда наступает эпоха Просвещения? На эти вопросы наша наука не дает однозначного ответа. Обычно принято начинать отсчет российского просветительства с середины XVIII века. Объяснение тому достаточно привычно: именно к этому времени в России уже сложился капиталистический уклад. Но такое объяснение неудовлетворительно. Тем более что и капиталистический уклад в России был довольно-таки неразвитым.

Поэтому, для снятия противоречия, видимо, надо поменять угол зрения и признать, что все социальные, экономические, политические, культурные и религиозные процессы шли в пределах другого, более общего исторического процесса - формирования русской нации.

Понятно, что русская нация складывалась не одно столетие. Процесс этот был неоднозначным и сопровождался периодами подъемов и временами падений.

Уже в древности, в X - XII вв. русский народ заявил о себе на весь мир победоносными походами и созданием крупнейшего государства в Европе. Митрополит Киевский Иларион в своем знаменитом "Слове о Законе и Благодати" (середина XI в.) имел полное право сказать, что Русь - это не "безвестная и захудалая" земля, а мощная и просвещенная держава, которая "ведома во всех наслышанных о ней четырех концах" света.

Монгольское нашествие ввергло Русь в страшную катастрофу. Но уже в XIV веке народ начал подниматься с колен, собираясь вновь вокруг молодого Московского княжества. В XV столетии исторический энтузиазм русского народа, вызванный окончательным свержением татаро-монгольского господства, был столь велик, что наши отечественные мудрецы заговорили уже о всемирно-историческом значении России. Именно так следует понимать слова старца Филофея, обращенные к Великому князю Московскому Василию: "Храни и внимай, благочестивый царь, тому, что все христианские царства сошлись в одно твое, два Рима пали, третий стоит, четвертому же не бывать".

Смутные времена рубежа XVI-XVII веков вновь, казалось бы, должны были привести к распаду Русского государства, однако народ опять превозмог все свои беды. Более того, именно в XVII веке начался заключительный этап рождения единой русской нации.

И в этом смысле XVIII век в России имеет особое значение. Дело не только в том, что в этом веке началась смена феодальных отношений капиталистическими. Все-таки важнее другое - на базе развивающихся капиталистических отношений, усиливающихся экономических и политических связей, а также из-за ряда внешнеполитических условий резко ускорились процессы национального объединения. Практически все экономические, социальные и политические изменения в России проходили или в рамках процесса формирования единой русской нации, или имели к нему непосредственное отношение.

Так, возникновение сильной государственной власти вызывалось, в том числе и национальными потребностями. Ведь именно самостоятельное государство в эпоху становлений наций является политическим гарантом независимости того или иного народа, силой, способной "сверху" помочь объединению страны, обеспечить защиту национальных приоритетов на международной арене.

По сути дела, XVIII век сплел воедино два важнейших впоследствии понятия - единая русская нация и великая держава. Именно в этом веке стало неоспоримо ясно - единая русская нация могла жить дальше только превратив свою Родину в великую державу.

Следовательно, в XVIII столетии происходило формирование и единого национального самосознания, в котором находили отражение интересы всех классов, сословий и других социальных групп России, а также тех нерусских групп населения, которые ассимилировались русским народом. На это сложное переплетение накладывало отпечаток и то, что в России в границах одного государства проживало и много других народов, сохранявших собственное своеобразие, а значит, на общегосударственном сознании сказывалось и их влияние.

И если мы постараемся увидеть эти процессы в единстве, в сложном взаимопроникновении, а через эту призму посмотрим на просветительство, то станет ясно, что просветительство - это не просто идеология буржуазии, а одна из главных форм выражения единого национального самосознания в новых социально-экономических и политических условиях.

Поэтому-то, будучи формой выражения национального самосознания, просветительство всегда и оказывалось противоречивым. Просветителям приходилось в своих теоретических выкладках и практических рекомендациях балансировать на сочетании, во-первых, интересов разных социальных групп, во-вторых, интересов узкоклассовых и общенациональных, а в России еще и на сочетании интересов разных народов.

Необходимо отметить, что с этой точки зрения отечественное просветительство еще не рассматривалось. Вообще, исследование именно национальной идеологии не было в чести у советской исторической науки. Впрочем, и русская дореволюционная наука относилась к просветительству в большей степени как к проявлению на русской почве западноевропейских традиций. Только в известной работе В.В. Зеньковского "История русской философии" можно встретить интересное рассуждение о том, что кристаллизационным ядром, вокруг которого в XVIII веке слагаются интересы и идеи, "является не идея вселенской религиозной миссии (хранение чистоты Православия), как это было раньше, а идеал Великой России". Поэтому, по мнению В.В. Зеньковского, "исторические сочинения Татищева, Щербатова, Ломоносова, Болтина... вдохновлялись национальным самосознанием, искавшим для себя обоснования вне прежней церковной идеологии".

А ведь именно в России, в большей степени, нежели в других странах, просветители ориентировались, прежде всего, на общенациональные интересы и крайне осторожно относились к различным нововведениям "буржуазного" толка. Более того, во многом благодаря просветительству "буржуазно-ограниченными" не стали и лучшие мыслители России XIX столетия. И подобная идейная преемственность, определившая довольно специфический характер общественной мысли России на долгое время, несомненна.

Русские просветители XVIII век смотрели на развитие новых для них экономических и социальных отношений, которые мы теперь называем капиталистическими, прежде всего с позиций усиления Российского государства, с точки зрения обеспечения национальных интересов. Потому-то и был уловлен наиболее чуткими из них ход возникновения капитализма в России в самом начале, когда о становлении капиталистического уклада в экономике говорить было просто невозможно, а были отдельные факты, тенденции, потребности. Но уже и отдельные факты, тенденции и потребности свидетельствовали, что существуют некие новые условия, которые позволяют стать России великой державой.

Для отечественных просветителей государство представлялось той силой, которая могла бы примирить интересы различных социальных сил и управлять ими. Поэтому практически все просветители активно разрабатывали идеи сильного государства, способного сохранять спокойствие внутри страны и отстаивать интересы "своей" нации на международной арене.

В этом же - национальном - аспекте становятся понятными и духовные корни просветительства. В предыдущие времена национальное самосознание оказывалось напрямую связано с религией. Особенно ярко это проявилось в России, где православие во многом олицетворяло собой духовность русского народа, хотя, естественно, сама эта духовность к одному православию не сводилась. Однако постоянное, на протяжение многих веков, противостояние внешним врагам, которые чаще всего принадлежали к иным вероисповеданиям, крепко связало в народном сознании защиту самостоятельной православной веры и церкви с идеей независимости. Тем более что западноевропейский мир неоднократно предпринимал попытки подчинить себе русские земли путем внедрения католичества. Поэтому независимость национальная и государственная мыслилась и как независимость религиозная.

Но в конце XVII - начале XVIII века религиозное миропонимание постепенно перестает удовлетворять российские образованные круги. Тем более что экономическое развитие диктовало необходимость развития науки, возникла насущная потребность в объяснении проблем окружающего мира не из божественных, а из естественных причин. Человек должен был понять и силы природы, и свои собственные силы вне пределов религии, хотя и со ссылкой на Божественную Премудрость.

В Западной Европе этот процесс начался раньше и проявился гораздо ярче, что было связано с рядом отличительных особенностей развития России от развития Европы. Во всяком случае, уже в XVII столетии в научном мире европейских стран начинают властвовать два основных философских направления - рационализм и эмпиризм, которые активно пропагандируют идеи самостоятельности человеческого разума, способности разумного (рационального) и чувственного (эмпирического) познания реальности. Тогда же возникает и получает широкое распространение теория "естественного права", отодвигающая на второй план Божественную волю в объяснении проблем общественной жизни и провозглашающая приоритет "естественных" и "гражданских" законов, то есть выдвигающая на первый план свободу человеческой воли, способной изменять мир. Нужно, однако, подчеркнуть, что мыслители XVII столетия в своем большинстве не были атеистами, более того, атеизм вполне искренне осуждали. Они оставались верующими людьми, но стремились уменьшить сферу влияния церкви, церковных установлений в жизни человека, отводили отдельной человеческой личности значительную роль в мирских делах.

Однако ни эмпиризм, ни рационализм, ни теория "естественного права" не могли заменить собой религию и церковь в общественном сознании и всегда оставались "кабинетными" науками, ибо представляли собой скорее методологию научного познания (то есть, разрабатывали методы научного осмысления окружающего мира), а не идеологию.

Просветительство, по сути дела, стало духовным наследником и христианской традиции, и предшествующей традиции научного мышления. С одной стороны, оно оказалось способным выразить национальные потребности, стать формой выражения национального самосознания в новых политических и социально-экономических условиях, которые требовали "мирского" осмысления. С другой стороны, просветительство сохраняло определенную религиозность, ведь сами просветители нередко субъективно оставались верующими людьми, признавали существование Бога, включали Его в свои мировоззренческие системы. Наверное, только во французском просветительстве антиклерикализм стал одной из главных составляющих, вылившись даже в атеизм, что особенно ярко выразилось в трудах П. Гольбаха. В просветительстве же других европейских стран Божественная воля никогда полностью не отрицалась, а трансформировалась в веру в некую иную, сверхъестественную силу - Разум, организующий мир. Иначе говоря, религиозность изменила свое содержание, но сохранялась как явление. Поэтому большинство просветителей критиковали не столько веру, сколько церковь за ее неправильное, по их мнению, толкование сущности Бога.

Но вполне понятно, что уже такие идейные установки довольно резко противостояли позициям официальной церкви в любой ее разновидности. Сама возможность "мирского" познания, признаваемая и активно пропагандируемая просветителями, вызывала вполне естественное неприятие церкви, ибо в данном случае, с одной стороны, подвергался сомнению один из важнейших постулатов - непознаваемость Бога, а с другой стороны, - церковь лишалась права на духовное наставничество.

И в этом отношении идеи просветителей заслуживают особого внимания. В отличие от своих предшественников - ученых XVII столетия - они превратили науку в идеологию, то есть в социальную силу, с помощью которой можно изменять мир.

Именно в учениях просветителей идеал свободной человеческой личности, зародившийся в предыдущие времена, прорвал многовековые узы корпоративного и сословного сознания средневековья, впервые в истории получил всеевропейское распространение, стал близок различным социальным группам, более того - начал оказывать влияние на общественно-политическую жизнь многих европейских стран.

Конечно же, мы не должны забывать, что одновременно с возникновением такого идеала и стремлением воплотить его в жизнь значительно усложнились проблемы взаимоотношения личности и общества в целом. А быстро прогрессирующий "эгоизм отдельной личности" вызывал нравственный протест у многих и, в первую очередь, у российских мыслителей XIX столетия. Но ведь это вина не одних только просветителей, а беда, а может быть и трагедия всего человеческого общества, избравшего подобный путь развития. Тем более что сами просветители настойчиво искали решение проблемы гармоничного существования личности и общества, никогда не противопоставляя общественным интересам устремления отдельной личности, а пытались совместить их. И особенно характерно это именно для российского просветительства.

Страница 1 - 1 из 2
Начало | Пред. | 1 | След. | Конец | Все
© Все права защищены

Просвещение как культурно^историческая эпоха переживается национальным самосознанием только в том случае, если к государственной политике просветительства присоединяется общество. Сначала это происходит при помощи отдельных выдающихся личностей - просветителей. Так в европейском Просвещении возвысились фигуры Данте, Эразма Роттердамского, а позже - Дидро, Вольтера. Они становятся апостолами нового культа - культа науки, разума и книги.

В России такие мощные фигуры появились в середине XVIII в., когда к усилиям власти на ниве национального просвещения стало подключаться общество.

Типы просветителей XVIII в.

Роль первого просветителя в России выполнило само государство, люди у.трона, петровская «ученая дружина». Она подбиралась как группа лично преданных государю людей, которые ревностно выполняли его волю, проводили в жизнь его концепцию преобразования России. Среди них: Я.В. Брюс, Д.К. Кантемир, В.Н. Татищев, А.П. Волынский, Г.Ф. Бужинский, Ф. Прокопович. Все они были яркими личностями, которые, однако, рассматривали собственный талант и знания как орудие «блага государства». Их еще нельзя назвать собственно просветителями. Это, скорее, ученые люди, талантливо и изобретательно исполнявшие государственную политику и личные идеи императора. Несмотря на приметы энциклопедических знаний у представителей «ученой дружины», они прежде всего были «слуги государевы». Когда В.Н. Татищев, поклонник просвещения и «дедушка исторической науки» в России, увлекшись рационализмом, выставил напоказ свой атеизм, Петр I не постеснялся пустить в ход свою знаменитую дубинку. Государева рука возымела действие.

Во второй половине XVIII века, особенно в последнее его двадцатилетие, в России заявил о себе слой образованных людей, воспринявших и усвоивших европейскую систему знаний и культурных ценностей. Этих людей привлекала интеллектуальная деятельность сама по себе, а не как профессия или источник заработка.

Типы просветителей екатерининского времени сформировались в процессе усвоения европейской интеллектуальной традиции и выработки собственных взглядов. Они определили облик социокультурных явлений нового века: русскую литературу и журналистику, этику нового времени, социально-философские концепции на основе просветительских идей.

Все они были ярчайшими и самобытными личностями. Но все- таки можно условно выделить три типа первых русских просветителей: ученые-энциклопедисты, общественные деятели на литературном и журналистском поприще и мыслители-«бунтовщики». Это деление при всей условности отражает те пути, на которых формировалась независимая мысль и самостоятельная культура России.

Звездой первой величины среди русских энциклопедистов XVIII в. был, безусловно, М.В. Ломоносов. Объем и результаты его многогранного творчества под стать трудам Петра Великого. Его деятельность охватывала столько областей знаний и искусств, что еще в начале XIX в. в Европе бытовало мнение, что это два разных человека: Ломоносов-химик и Ломоносов-поэт. Этот человек обладал главным талантом - талантом учиться.

Он первым стал трактовать слово «литература» не как развлечение, а как средоточие мысли и орудие разума. Его возвышенная или сатирическая поэзия имела одно постоянное свойство, созвучное натуре Петра I, которого Ломоносов боготворил, - приоритет полезности. В своем сочинении «Риторика» он писал, что если в литературном произведении нет «никакого учения добрых нравов и политики», то оно бесполезное и ненужное. Он был поэтом с головой ученого. Его рационализм не останавливался перед использованием поэзии для обучения серьезным наукам:

Неправо о вещах те думают, Шувалов,

Которые Стекло чтут ниже Минералов.

А его стихотворение «Случилось, два астронома в пиру» возводит научный спор в ранг политической сатиры на невежество.

Основным стержнем деятельности Ломоносова было стремление переориентировать русское общество на идеи современного ему научного знания. Этой задаче были подчинены его труды в Академии наук, заботы о Московском университете, просветительская работа. Он прилагал усилия для того, чтобы соединить «художества», литературу, ремесла, заводское производства единой основой в виде научного знания. Трудно назвать область творчества, к которой бы так или иначе не прикоснулся его гений: сочинял стихи и писал об основах металлургии; учреждал журнал и составлял мозаичные картины; размышлял о государственных делах и искал объяснения природным явлениям. Он мог бы о своем интеллекте сказать словами из собственного «Письма о пользе стекла»:

Открылась бездна, звезд полна;

Звездам числа нет, бездне - дна.

Как мы уже говорили, главным содержанием культурного процесса «вестернизации» было ученичество, усвоение, адаптация европейского знания. Можно сказать, что М.В. Ломоносов был из первых русских людей, которые успешно закончили эту «школу» и пошли дальше. Он вышел на такой уровень, где ученичество перерастает в самостоятельное творчество. Лучше многих усвоив достижения европейской науки, М.В. Ломоносов оказался способен стать родоначальником отечественной науки, поэзии, литературы нового, просвещенческого типа. Обращаясь к молодому поколению российских ученых, он писал полные надежды строки:

О ваши дни благословенны!

Дерзайте выше ободренны Раченьем вашим показать,

Что может собственных Платонов И быстрых разумом Невтонов Российская земля рождать.

А.С.Пушкин писал о нем: «...Ломоносов был великий человек. Между Петром I и Екатериной II он один является самобытным сподвижником просвещения. Он создал первый университет. Он, лучше сказать, сам был первым нашим университетом...»

Энциклопедизм эпохи порождал людей энциклопедического типа. Деятельность, жизнь и научные занятия М.В. Ломоносова демонстрируют принципиально новую и важную черту русской культуры второй половины XVIII века. Эпоха Просвещения порождала сознание универсальности знания, единства всех стран, охваченных ее идеями.

Рядом с М.В. Ломоносовым среди энциклопедистов XVIII в. может быть поставлена Е.Р. Дашкова. Она активно участвовала в дворцовом перевороте, который привел к власти Екатерину II, за что получила титул статс-дамы. Подобно своей высокой покровительнице, Е.Р. Дашкова имела обширные научные связи с европейскими просветителями. Она переписывалась и общалась с д’Аламбером, Дидро, Рейналем. Еще обширнее были ее связи в Англии - историки У. Робертсон и А. Фергюсон, физик Дж. Блэк, экономист А. Смит. По ее предложению членом Петербургской Академии наук стал Б. Франклин, один из авторов американской конституции. По рекомендации Б. Франклина Е.Р. Дашкова была избрана членом философского общества в Филадельфии.

После размолвки с императрицей она удалилась от двора. Но за свои обширные познания и научные связи по всему миру получила должность первого президента новой Российской Академии. Российская Академия в отличие от петровской Академии наук была образована как специальный научный центр по изучению русского языка и словесности. Ее план был разработан самой Дашковой, которая успешно управляла этим учреждением более десяти лет.

Российская Академия сыграла значительную роль в развитии гуманитарных наук, выработке нового литературного языка, в становлении русской словесности. В числе ее членов были Фонвизин, Державин, Вяземский, Жуковский, Крылов, Пушкин. А.И.Герцен писал об этой замечательной женщине: «В Дашковой чувствуется... что-то сильное, многостороннее... петровское, ломоносовское, но смягченное аристократическим воспитанием и женственностью».

Другой, наиболее распространенный тип просветителей XVIII в., посвятивших себя общественной деятельности, представлен фигурой Н.И. Новикова, поэта, сатирика, книжника, члена масонской ложи, публициста, человека удивительной и трагичной судьбы. Главным орудием этой группы просветителей служило печатное слово.

Н.И. Новиков вдохновлялся идеей духовно-нравственного совершенствования, не останавливаясь перед критикой пороков «не- разумения» со стороны государства и церкви. По его мнению, наилучшим средством для «исправления нравов» были просвещение и смех. Он создал русскую сатирическую журналистику, став в этом деле победоносным соперником самой Екатерины II.

Державная просветительница, играя в «равенство по разуму», начала издавать журнал «Всякая всячина», объявив себя «частным лицом» и разрешив печатать любые другие сатирические журналы без всякой цензуры. Н.И. Новиков принял государственный вызов и стал издавать свой сатирический журнал: сначала это был «Трутень», в котором материалы печатались под псевдонимом «Прав- дулюбов». Он следовал призыву самой просвещенной государыни обличать зло и способствовать его искоренению. Но подхватив императорский пример в критике государственных злоупотреблений, Н.И. Новиков показал себя более талантливым и остроумным сатириком. Там, где правительственный журнал ограничивался иронией и мягкой усмешкой, новиковский «Трутень» применял жестокую сатиру и безоговорочное осуждение. В конце 70-х гг. журнал Екатерины II и общественный журнал Новикова обсуждал тему чиновничьих взяток. Позиция просветителя была такой бескомпромиссной, что государыня была поставлена в весьма неловкое положение едва ли не защитницы «слабости» взяточников и была принуждена поддержать общественный журнал. Публичное осуждение «мздоимства» как злостного «порока», а не извинительной «слабости» было первой победой общественной публицистики.

Раздражение державной журналистки успехами удачливого соперника сначала проявлялось в призывах к сдержанности и мягкости, затем последовали суровые предупреждения. Резкое недовольство императрицы вызвал эпиграф новиковского журнала «Они работают, а вы их труд ядите...» (из басни А.П. Сумарокова). Дуэль официальной и общественной журналистики закончилась вполне в духе российского просвещенного абсолютизма: в 1792 г. Н.И. Новиков оказался в Шлиссельбургской крепости, освободил его Павел I. По свидетельству журнала «Русская старина» за 1872 г., уже после ареста Н.И. Новикова, читая материалы следствия, Екатерина II заметила: «Я всегда успевала управляться с турками, шведами и поляками, но, к удивлению, не могу сладить с армейским поручиком».

Журналистика 70-90-х гг. XVIII в. сыграла решающую роль в становлении в России общественного мнения. Первые просветители пошли вместе с Екатериной ею же выбранным путем, но вскоре «глупые и неблагодарные» сограждане обогнали власть в просветительской политике, а затем стали искать и собственные пути.

Момент, на котором власть и «общественное мнение» начали расходиться, связан с именем представителя третьего типа: про- светителя-«бунтовщика» А.Н. Радищева. Уникальность А.Н. Радищева состоит не в его практическом вкладе в дело просвещения (гораздо больше здесь сделал Н.И. Новиков), но в том, что он был первым среди российских просветителей, который не только не участвовал в просветительской политике власти, но и выступил против ее результатов.

Дело в том, что до А.Н. Радищева все просветители находились под обаянием идеи «мудреца на троне». А свою роль они видели в том, чтобы помочь, подсказать, предугадать. Их этика и гуманистические взгляды вполне уживались с самодержавием и крепостничеством. Самый значительный поэт XVIII в. Г.Р. Державин участвовал в подавлении пугачевского бунта, писал язвительные стихи по поводу французской революции. Слова Г.Р. Державина «змеей пред троном не сгибаться, стоять и правду говорить», «истину царям с улыбкой говорить» мог повторить каждый из когорты просветителей в качестве своего жизненного кредо.

А Н. Радищев в эту когорту просветителей не вписывается. Он не был вовлечен в общественную жизнь, молодость провел за границей, а затем служил в петербургской таможне. Его первое известное произведение - ода «Вольность» (1780 г.), а главная книга - «Путешествие из Петербурга в Москву» (1789 г.). Он первым заговорил не просто о свободе личности, но о свободе гражданской , т. е. отделил подданного от государства, сделав его гражданином. В его произведениях впервые в русской литературе появилась позиция гражданина, который подчиняется не воле государя, а законам. Радищев первый поднял голос против власти, разрушая миф о «просвещенном самодержавии». Его слова «Самодержавие есть наипротивнейшее человеческому естеству состояние» были адресованы уже следующему веку и определили путь русской общественной мысли на столетие вперед. А.Н. Радищев - это своего рода мостик между просветителями XVIII в. и декабризмом.

Конечно, говорить о том, что решающую роль в распространении идеи независимости личности от государства сыграло его «Путешествие» было бы натяжкой. Почти весь крохотный тираж был уничтожен по распоряжению Екатерины II, и в дальнейшем текст распространялся только в списках. Русская публика по-настоящему познакомилась с этим произведением только в конце 50-х гг. XIX в., когда его напечатал в своей заграничной вольной типографии А.И. Герцен, т. е. почти 80 лет спустя.

На следствии А.Н. Радищев говорил, что его книга написана тяжелым языком и потому недоступна читателям, а следовательно, не слишком опасна. И был прав. Он воспитывался в Европе и изучал русский язык по старославянским книгам (Часослову и Псалтыри). Его сочинение написано тем архаичным языком, который в России был понятен уже далеко не всем европейски образованным людям. К тому же Радищев не примкнул к масонам и не мог рассчитывать на популярность своих идей в их среде.

Но свой титул «бунтовщик хуже Пугачева», полученный от императрицы, он заслужил именно тем, что его просветительство резко разошлось с государственным. Более того, его суждения ставили под сомнение всю систему и результаты государственного просветительства, саму идею просвещенного абсолютизма. Он ступил на путь, ведущий к формированию высокой общественной роли литературы и роли самих образованных людей отдельно от политики государства.

И Екатерина смотрела на книгу А.Н. Радищева не как на единичный и малозначительный факт, а как на первый тревожный симптом «рассеивания заразы французской». Вскормленный государственным просветительством слой образованных людей начинал выходить из повиновения «просвещенному монарху». Сенат приговорил А.Н. Радищева к смертной казни, которую императрица заменила десятилетней ссылкой в Сибирь. Вот как оценила власть первую серьезную критику в свой адрес. Травля непокорного довела его до самоубийства в 1801 г.

Написанное в Сибири стихотворение А.Н.Радищева «Осьмна- дцатый век» стало своеобразным памятником уходящему столетию и часто цитируется до сих пор.

Нет, ты не будешь забвенно, столетье безумно и мудро...

Мошно, велико ты было, столетье! Дух веков прежних

Пал пред твоим алтарем ниц и безмолвен, дивясь...

Но твоих сил недостало к изгнанию всех духов ада...

Последователи А.Н. Радищева: И.М. Борн, И.П. Пнин, В.В. Попугаев - основали в 1801 г. Вольное общество любителей словесности, наук и художеств. Оно стало первой в России общественной культурной организацией XIX в.

Идеи французских просветителей разделяла не только императрица, но и некоторые русские вельможи. Граф Андрей Шувалов был известен дружескими связями с Вольтером и считался среди просветителей «северным меценатом». На средства князя Д.А. Голицына (1734-1803) в Гааге печаталось запрещенное во Франции сочинение Гельвеция (1715-1771) «О человеке». Фаворит Екатерины граф Григорий Орлов (1734-1783) и граф Кирилл Разумовский (1728-1803) соревновались друг с другом в предоставлении благоприятных условий для творчества подвергавшегося гонениям на родине, во Франции, Ж.Ж. Руссо. При дворе Екатерины обсуждали произведения известных французских просветителей, переводили их на русский язык.

Крестьянская война 1773-1775 гг. Емельяна Пугачева (1740 или 1742-1775) и Великая французская буржуазная революция 1789 г. положили конец заигрываниям Екатерины II и ее окружения с идеалами Просвещения. Штурм Бастилии, тревожные сведения о сожжении дворянских замков напоминали русским феодалам о крестьянской войне в России.

Получив известие о казни Людовика XVI, двор объявил шестидневный траур в Петербурге. Россия стала пристанищем для французских изгнанников. Любая информация о событиях во Франции подвергалась строжайшей цензуре, были разорваны дипломатические отношения с Францией.

Одновременно усилилась и внутренняя реакция. Первой жертвой стал писатель, мыслитель А.Н. Радищев (1749-1802) – автор «Путешествия из Петербурга в Москву». В 1790 г. А.Н. Радищеву был вынесен смертный приговор, замененный в 1792 г. ссылкой в Тобольск сроком на 10 лет. Вслед за Радищевым репрессиям был подвергнут издатель Н.И. Новиков (1744-1818), который в 1792 г. был арестован и заточен на 15 лет в Шлиссельбургскую крепость. Судьбу Радищева и Новикова разделили и некоторые другие активные представители Просвещения.

Эти факты знаменовали открытый конец политике просвещенного абсолютизма в России.

В истории России едва ли можно найти время, равное по своему значению преобразованиям первой четверти XVIII в. С деятельностью Петра I историки связывают новый период русской истории. Преобразования оставили глубокий след прежде всего тем, что они охватили самые разнообразные сферы жизни страны.

В итоге преобразований Россия стала сильным европейским государством. Во многом была преодолена технико-экономическая отсталость, зарождались элементы капиталистического уклада.

Политику Петра I, направленную на развитие российской промышленности, продолжили Елизавета Петровна и Екатерина II. Во второй половине XVIII в. производительные сипы России сделали большой шаг вперед не только в количественном отношении, но и в качественных параметрах.

Формируется всероссийский рынок, расширяется применение вольнонаемного труда, создается банковская система, развивается рыночная инфраструктура – в России стал необратимым процесс складывания капиталистических производственных отношений. Несмотря на это господствующее положение в стране занимало дворянство, обладавшее монополией на землю и на крестьянский труд.

С императрицей Екатериной II связана политика просвещенного абсолютизма в России. Век принизывала идея внесословной ценности человека, носителями которой были выдающиеся деятели русского Просвещения. Враждебное отношение к Французской революции, преследование передовых людей внутри страны свидетельствовали о конце этой политики.

100 р бонус за первый заказ

Выберите тип работы Дипломная работа Курсовая работа Реферат Магистерская диссертация Отчёт по практике Статья Доклад Рецензия Контрольная работа Монография Решение задач Бизнес-план Ответы на вопросы Творческая работа Эссе Чертёж Сочинения Перевод Презентации Набор текста Другое Повышение уникальности текста Кандидатская диссертация Лабораторная работа Помощь on-line

Узнать цену

Просветительство - это идеологическое течение, возникшее в XVIII веке на основе развивающихся капиталистических отношений и напрямую связанное с процессами национального становления европейских народов. Оно включает в себя определенные философские, политические, исторические, социально-экономические взгляды, теории, концепции. Основное содержание этих взглядов составляют достаточно радикальные социально-политические требования, критика крепостного права, пропаганда идей равенства всех людей, призыв к уважению личности каждого человека, независимо от его происхождения.

Одним из первых российских мыслителей, кто уже в первой половине XVIII века увидел новые явления в жизни России и попытался осмыслить их с просветительских позиций, стал Василий Никитич Татищев (1686-1750). Понимая, что России необходимо самой найти свою историческую дорогу, ведущую в будущее, Татищев попытался использовать самые современные тогда достижения западноевропейской науки, преломив их в соответствии с отечественным историческим опытом. Именно потому он и оказался человеком, стоявшим у истоков зарождения многих тенденций в русской философской и общественно-политической жизни.

Так, впервые в истории российской общественной мысли Татищев рассматривал все проблемы с позиций философского деизма, основы всего просветительского мировоззрения. Деисты в своих учениях соединяли материалистические и идеалистические воззрения. Соединение это было чаще всего механическим, потому-то деизм и был всегда внутренне противоречивым. Но сам факт уравнения деистами Божественного Промысла (то есть идеального) и "естественного бытия" (то есть, материального) сыграл значительную роль в истории.

В своем труде "Лексикон Российской исторической, географической, политической и гражданской" Татищев дает именно деистическое определение понятия "естество" ("натура"). Это определение противоречиво. С одной стороны, Бог есть "начало всех вещей в мире", а с другой - Бог тоже входит в понятие "естество", наряду с "тварью" (животными). С одной стороны, природа определена Божией Премудростью, а с другой вещи, тела и даже "духи" находятся в неком всем им общем природном состоянии.

В этой-то противоречивости понимания существа взаимоотношений Бога с миром и заключается нечто новое в российской общественной мысли. Бог Татищева растворяется в природе, соединяется с "естеством". Поэтому татищевское определение "естества" - это деистическая попытка найти определение некой субстанции, даже "материи", как некого единого состояния всего живого, всех вещей и даже душ человеческих. Иначе говоря, Татищев стремится подняться до взгляда на природу, на окружающий мир, как на "единое целое".

И если Татищев раздумывал над проблемами соотношения материального и идеального с деистических позиций чисто теоретически, то впоследствии М.В. Ломоносов, стремясь связать философию с выводами естествознания, стал искать естественнонаучные доказательства материальности мира.

Михаил Васильевич Ломоносов (1711-1765), вслед за Татищевым, но независимо от него, пришел к признанию единства природы. "Я натуру нахожу везде себе подобную, - писал он. - Я вижу, что лучи, от самых отдаленных звезд к нам приходящие, с тем же законом в отвращении и преломлении, которым и солнечное и земного огня лучи последуют и для того то же средство и свойство имеют. Подобным образом уверяясь, что и в кометах воздух и пары те же, как здешние, имеют свойства".

Много размышлял Ломоносов и над понятием "материя". В его работах можно встретить несколько уточняющих друг друга определений. "Материя есть то, из чего состоит тело и от чего зависит его сущность", - писал он в "Опыте теории о нечувствительных частицах". В другом месте встречается и такое определение: "...Материя есть протяженное несопроницаемое, делимое на нечувствительные части (сперва, однако, надо сказать, что тела состоят из материи и формы, и показать, что последняя зависит от первой)".

Можно заметить, что татищевское понимание сущности "естества" было более диалектическим. Иначе говоря, Татищев теоретически осознавал сложное диалектическое взаимопроникновение идеального и материального. Ломоносов пошел дальше, доказывая независимость второго от первого, подчеркивая именно материальность окружающего мира. Исторически это было, видимо, неизбежно, но взгляды М.В. Ломоносова более механистичны по сравнению с философскими воззрениями В.Н. Татищева.

Деистической картины мира придерживались и другие российские просветители, продолжая большей часть юломоносовскую линию. Интересны в этом отношении суждения Дмитрия Сергеевича Аничкова (1733-1788) о соотношении души и тела, то есть идеального и материального в его "Слове о разных способах, теснейший союз души с телом изъясняющих". Другой мыслитель второй половины XVIII века Яков Павлович Козельский (1728-1794) в своем труде "Философические предложения", говоря о натуре (т.е., природе), строго разграничивает "натуральное" или естественное от "вышенатурального", "вышеестественного" или сверхъестественного. "Натурою, - пишет он, - называется действующая сила всякой вещи, и потому натуральное называется то, что из силы и существа какой вещи разуметь и истолковать можно; например, натуральное дело огня жечь; а чего из силы и существа вещи разуметь и изъяснить не можно, то называется вышенатуральное, вышеестественное, или чудо; например, вышеестественное дело, или чудо, было то, что пророк Моисей ударом жезла истощил воду из камня".

Пафнутий Сергеевич Батурин (1740/1741 - 1803) привлекал материалистические идеи для доказательства вредности масонства в своем трактате "Исследовании книги о заблуждениях и истине", в котором он критиковал учение крупного западноевропейского масона-мистика Л. Сен-Мартена, изложенное в книге "О заблуждениях и истине" (она была переведена на русский язык русскими масонами и издана в Москве).

Пытались российские просветители изложить свои философские воззрения и в литературной, даже стихотворной форме. Петр Андреевич Словцов (1767-1843) в своем литературно-философском трактате "Материя" (1796 г.) писал:

Хотя непостижимым сим резоном
Колеблюсь я принять идеализм,
Однак дерзаю защищать с Стратоном
Систему вещества против софизм.
Материя, все массы образуя
И бесконечну цепь существ связуя,
Объемлет все до заднего кольца:
От грубой глыбы даже до Творца.
Она, в различны виды наряжаясь,
Живет и в насекомых, и в слоне;
И в разноцветны краски изменяясь,
Сияет в ясной льдине и в огне,
В дожде играет алыми дугами,
А в норде огненными облаками.

История показывает, что увлечение просветителей деизмом стало одним из этапов в рождении и распространении материалистических учений. Впрочем, свои крайние формы выражения - вплоть до атеизма - материализм XVIII века нашел, как уже говорилось, только во французском просветительстве.

И, тем не менее, проблема остается. Противоречивое восприятие просветителями идеи Бога, их стремление все и вся объяснить естественными причинами сыграло двоякую роль в истории. С одной стороны, их пропаганда научного знания, открытое воспевание человеческой свободы как бы двинули вперед всю европейскую цивилизацию, раскрепостив человеческую личность. Но, с другой стороны, результатом такового мировосприятия стало все более ширящееся убеждение людей в их способности жить без Бога, более того, устраивать жизнь лучше Бога. Отказ от понимания мира как Божественного Творения означал и отказ от вечных и Высших истин. Получалось, что человек сам, без Божией помощи может построить справедливый и счастливый мир. Если нет Бога с его законами, то человек должен сам устанавливать свои законы, сам решать, как ему жить.

Исторический же опыт свидетельствует, что отказ от Высших, Божественных истин всегда приводит человека не к счастью, но к торжеству самопроизвола, к довольно быстрой замене Бога Небесного, на бога земного, к возникновению религиозности в иных, более низких, более искаженных, "идолопоклонских" формах. Кстати, это случилось уже в конце XVIII века, когда якобинцы попытались установить во Франции новый религиозный культ Разума.

И в этом смысле XVIII век стал временем, когда европейский человек впервые за последние столетия задумался - а на что способен он сам, без Бога? Естественно, подобный вопрос встал и перед русским человеком.

Впрочем, русские просветители XVIII столетия никогда не отрицали саму идею Бога. И это не случайно, ведь для русского сознания вообще, и русского философствования, в частности, наиболее органичным всегда было и остается религиозно-мифологическое мировосприятие. Так и мыслители XVIII века были критически настроены по отношению к церкви, а не к религии как таковой. Более того, главной целью русского просветительства было все то же, присущее всему отечественному любомудрию, стремление понять итоговый замысел Божий, но только не с помощью теологии, а посредством человеческого разума, с помощью науки.(Кстати, собственно атеизм и материализм на русской почве появились достаточно поздно - во второй половине XIX века.). А ведь в XVIII веке наука достигла поразительных успехов, открывая все новые и новые"тайны естества". Ну, как тут было не увлечься изучением "естественных" законов!

Вот и просветители облекали свое деистическое мировоззрение в форму "естественного закона" или, иначе, в форму теории "естественного права". Истоки теории "естественного права" восходят еще к Аристотелю. Однако полностью оформилась она на протяжении XVII-XVIII веков в русле учений Нового времени.

Что же это за "естественный закон"? Уже В.Н. Татищев понимал, что мир развивается по определенным законам - по Божественному, который изначально заложен Господом, и по "естественному", который вырабатывается в мире (природе и обществе) сам по себе. При этом Татищев не отрицал Божественный закон в пользу "естественного", но пытался, опять же деистически, совместить эти два закона.

Самым важным в рассуждениях Татищева о "естественном законе" является то, что на первое место выходит разумная любовь к себе или, иначе, принцип "разумного эгоизма", в этом и заключается суть "естественного закона". В этом случае целью существования человека становится достижение "истинного благополучия, то есть спокойствия души и совести". Любовь к ближнему, даже любовь к Богу - только для собственного благополучия. Вот и получается, что впервые в истории российской общественной мысли В.Н. Татищев поставил в центр своей концепции человека. Человек - вот точка отсчета всего миропонимания Василия Никитича.

Подобная антропоцентрическая направленность была продолжена и развита другими мыслителями во второй половине XVIII века. Николай Никитич Поповский (1726-1760) включил в свое определение предмета философии учение о человеке и его благе. Он считал, что "благополучие, то есть всех наших действий внешних и внутренних естественная причина, в самом подлинном виде лице свое показывает". Примерно о том же говорил в своих "Речах" и "Словах" профессор Московского университета Антон Алексеевич Барсов (1730-1791), когда утверждал, что философия "приобучает разум к твердому познанию истины, чтобы оный напоследок знать мог, в чем наше истинное благополучие заключается". В этом же духе высказывался и Я.П. Козельский: "Кажется мне, лучше определить философию наукою благополучия", ибо философия "подает человеку всевозможные средства добрые к приобретению благополучия".

Однако столь большое внимание, уделяемое просветителями теме "свободного", "эгоистического" человека, имело в России свое нравственное обоснование и весьма жесткие рамки.

Пристальное внимание к индивидуальности, выделение сознания отдельного индивида, как основы сознания вообще началось в Европе еще в эпоху Возрождения, вылившись в философию гуманизма. Для Нового времени характерен рационализм, как идейное выражение новых отношений, который по сравнению с гуманизмом более "эгоистичен".

Но в середине XVIII столетия теория "естественного права" с ее проповедью "разумного эгоизма" носила совершенно иной характер, чем в позднейшие времена, когда буржуазный "эгоистический человек" стал и в теории, и в реальной жизни отрицать христианские нормы морали и нравственности, а свои собственные желания и устремления стал объявлять общественными потребностями.

По мнению просветителей, чувства и воля человека должны сдерживаться разумом, иначе существование человеческого общества просто невозможно. Да, человек обязан во всем исходить из "пользы для себя", но делать он это должен разумно, соотнося свои желания с желаниями других людей и общества в целом.

Еще Татищев писал: "Тако, зане человек по естеству желает быть благополучен, но оное никако без помощи других приобрести и сохранить не можем, убо должны мы оных, от кого какую любовь или милость получили, возмездно любить, или от кого паче надеемся милость, помощь или добродеяние получить, должны ему заимственно от нас самих равное изъявить". Татищеву вторил Н.Н. Поповский, утверждавший, что главная цель науки - искать "пути и средства всему человеческому благополучию". Кроме того, он говорил, что "мы в своем счастии не должны рассуждать только по одному своему состоянию, но по общему концу и пользе всех тварей".

Рационалистическое мышление заставляло в XVIII веке искать в любом деле, прежде всего "пользу". Идея "общей пользы" главенствовала и в теоретических трактатах западноевропейских ученых, и в практических деяниях правителей европейских государств. И вполне понятно, что конкретное содержание этой "общей пользы" значительно разнилось в понимании тех или иных исторических деятелей. Для российских просветителей идея "общей пользы" довольно рано и прочно трансформировалась в идею "пользы Отечества".

Поэтому важнейшей обязанностью человека русские просветители считали служение своему Отечеству, ради блага которого нельзя, по их мнению, щадить ни сил, ни здоровья, ни "живота своего". Как писал Александр Николаевич Радищев (1749-1802), "истинный человек и сын Отечества есть одно и то же". "Истинный человек" "пламенеет нежнейшею любовию к целости и спокойствию своих соотчичей; ...преодолевает все препятствия, неутомимо бдит над сохранением честности, подает благие советы и наставления, помогает несчастным, избавляет от опасностей, заблуждений и пороков, и ежели уверен в том, что смерть его принесет крепость и славу Отечеству, то не страшится пожертвовать жизнию..."

Но служить следует с умом, чтобы приносить Отечеству пользу, а не вред. А.Н. Радищев, вслед за приведенными выше словами, отмечал, что, если Отечеству нужна жизнь человека, "то сохраняет ее для всемерного соблюдения законов естественных и отечественных; по возможности своей отвращает все, могущее запятнать чистоту и ослабить благонамеренность оных (то есть, - законов. - С.П.), яко пагубу блаженство и совершенствования соотечественников своих".

Подобный подход был свойственен русской философии вообще. Российские мыслители всегда на первый план ставили все же интересы общества и России в целом. Такова уж особенность нашей истории, таков наш жизненный и исторический опыт, который диктовал главное условие самостоятельного, независимого существования Российского государства - "стояти заодно". Вот и просветители даже вроде бы сугубо "эгоистическую" теорию рационализма подчиняли общественным, общенациональным интересам.

Осознание глубокой взаимосвязи судьбы отдельной личности с судьбой всей России на долгие времена определило и то, что, начиная с XVIII века, важнейшим предметом размышлений, порой мучительных раздумий отечественных мыслителей стало положение русского народа. Именно просветители впервые критически взглянули на основу основ - крепостное право, ибо именно крепостная зависимость крестьян вступала в противоречие с идеей "пользы Отечества".

Уже в 30-е годы XVIII столетия В.Н. Татищев пришел к выводу: "Воля по естеству человеку толико нуждна и полезна, что ни едино благополучие ей сравняться не может и ничто ея достоино, ибо кто воли лишаем, тот купно всех благополучий лишается или приобрести и сохранить не благонадежен". После этой мысли Татищев делает отступление, рассуждая о том, что для обеспечения нормального общежития необходимо заключение "общественного договора" между разными категориями населения. Иначе говоря, "воле человека положена узда неволи для его же пользы".

Приводя разные примеры "узды неволи", Татищев называет и крепостное право, как договор между холопом и господином. Однако уже в конце жизни он выражал серьезные сомнения в экономической эффективности и целесообразности крепостничества. Более того, он считал, что введение крепостного права в начале XVII века принесло большой вред России (вызвало Смуту) и призывал серьезно продумать вопрос о "восстановлении" бывшей когда-то на Руси вольности крестьян. И недаром именно ему принадлежат слова: "...Рабство и неволя противу закона христианского".

Просветители второй половины XVIII столетия также большое значение придавали правовому положению крестьянства в Российском государстве. Некоторые из них приняли активное участие в работе Уложенной комиссии, представительского органа по выработке нового свода законов - Уложения. Работа этой комиссии не дала никаких практических результатов, ибо наиболее радикально настроенные депутаты, по мнению правительства, зашли в своих предложениях слишком далеко.

Характерна в этом отношении записка профессора юриспруденции Московского университета Семена Ефимовича Десницкого (ок. 1740–1789) "Представление о учреждении законодательной, судительной и наказательной власти в Российской империи". С.Е. Десницкий довольно резко выступал за обеспечение прав крестьянства, как он говорил, "нижнего рода": "Оное состоит в утверждении навсегда свободы человеку, единожды оную от господина своего получившему, равномерно и его потомству с запрещением вступить снова в крепость". Также резко требовал он прекратить продажи крестьян, ибо они "противны человеколюбию, пагубны для государства, вредны самим помещикам".

В защиту крестьян выступал коллега Десницкого, профессор Иван Андреевич Третьяков (1735-1776), который доказывал полную экономическую несостоятельность крепостного труда. Осуждал произвол и беззаконие помещиков и Алексей Яковлевич Поленов (1738-1816), написавший целое сочинение под названием "О крепостном состоянии крестьян в России". В этом сочинении он утверждал, что рабство - это следствие насилия в войнах, т.е. рабы - это захваченные в войнах пленные. Что касается современного ему положения дел, то Поленов считал необходимыми ряд мер для улучшения положения крестьян, ибо крестьяне унижены и угнетены: 1) уничтожение торговли людьми, 2) усиление воспитания крестьян, 3) разрешение собственности крестьян на движимое имущество, 4) введение крестьянских судов (своих крестьян в то время помещики судили по собственному произволу)

Теоретически обосновывал необходимость равенства всех людей Н.Н. Поповский: "Мы по естеству все равны, и нет достойнейшего, ибо Бог никого не любит больше прочих, следовательно, и счастие должно быть всем одно и общее. Потому здравие, красота, благородство, богатство и прочие не могут быть первым и общим блаженством; понеже не всем они достаются, и притом пременяются, а счастие должно быть у всех и непрерывно".

Российские просветители XVIII века многое сделали для пропаганды идей равенства. Однако не стоит из этого делать вывод о "революционности" их мировоззрения. Большинство из них не могли быть революционерами по самой логике исторического развития, да и не должны были ими быть. Ведь, стоит повториться, просветители выступали как выразители интересов всей нации, всего Отечества, стремились учесть в своих "Словах", "Речах", "Рассуждениях" и "Разговорах" требования различных социальных сил, привести их к некому единому знаменателю. Они искали пути и средства для достижения процветания собственного Отечества.

Именно поэтому все они прекрасно понимали и активно поддерживали идею единого национального государства, идею России, как великой державы.

Какова могла быть форма этого государства? Большинство просветителей видели Российское государство самодержавным, во главе с "хорошим царем" - "философом на троне", "просвещенным монархом". По их мнению, народ заключает с монархом "общественный договор" для того, чтобы последний обеспечивал достойное существование государства, соблюдал законы, заботился о своем народе. "Премудрый и истинный тот государь, - говорил, например, Н.Н. Поповский, - который о средствах исправления нравов, то есть о просвещении учением подданных своих печется. Судии помощию здравой философии толкуя законы не по словам и внешнему знаменованию, но по самым обстоятельствам и правосудию, пресекают дорогу бесстыдным клеветникам употреблять на зло монаршеские учреждения, и под видом закона беззаконно утеснять неповинное гражданство".

"Подданные" же, доказывал Николай Никитич, "чрез доброе и честное воспитание снискивают благородные мысли, правые рассуждения, неповрежденные о всякой вещи мнения... Просвещенный ум подает им подробное понятие истинного зла и добра; научает дружелюбию, беспритворной откровенности и неповинному обхождению".

Но вот, что интересно. Именно размышления о благе Отечества, о величии русского народа, приводили просветителей к достаточно вольнодумным выводам. Уже говорилось о позиции просветителей по крестьянскому вопросу. Но заслуга мыслителей XVIII века не только в том, что они подняли крестьянскую проблему, но и в том, что увидели непосредственную ее связь с политическим строем. Еще В.Н. Татищев осторожно заметил по этому поводу: вольность крестьян "с нашею формою правления монаршеского не согласует, и вкоренившийся обычай неволи переменить небезопасно".

Однако, размышляя о сущности российской государственности, Татищев пришел к выводу о том, что в России наиболее целесообразной формой государства может быть только монархия. Географические условия, размер территории, уровень просвещения народа - вот главные факторы, определяющие форму государства в той или иной стране. Россия - это великое государство и географически, и политически. В подобных великих государствах, по убеждению Татищева, не может быть ни демократии, ни аристократии, в доказательство чего он приводит многочисленные примеры вреда того и другого для России - Смуту, "семибоярщину" и др. Поэтому "всяк благоразсудный видеть может, колико самовластное правительство у нас всех полезнее, а прочие опасны". Из-за обширности территорий, сложности географии и, главное, непросвещенности народа, В.Н. Татищев и считал, что для России наиболее приемлемым государственным строем является монархия.

Но дело в том, что Василий Никитич мыслил монархию в России не абсолютной и бесконтрольно самовластной, а, во-первых, просвещенной, и, во-вторых, ограниченной законом. Об этом ярко свидетельствует его проект ограниченной (конституционной) монархии, который был написан им в 1730 году. Конечно, проект не мог быть воплощен в жизнь, но он точно показывает, в каком направлении развивалась просветительская мысль в России.

Впрочем, далеко не все отечественные просветители пошли по стопам Татищева в решении политических вопросов, однако идеи ограничения самовластия монарха некоторыми из них использовались.

Так, С.Е. Десницкий своей записке о новом политическом устройстве Российской империи, представленной в Уложеннную Комиссию ("Представление о учреждении законодательной, судительной и наказательной власти в Российской империи"), предлагал ввести обязательное разделение законодательной, исполнительной и судебной властей, а также учредить выборный "правительствующий сенат" с достаточно широкими полномочиями, т.е. учредить своего рода конституционную монархию.

Политическое устройство, предлагаемое Десницким, было таково. Во главе государства, естественно, монарх. Законодательную власть представляет выборный от всех сословий (за исключением крепостных крестьян) "правительствующий сенат" в количестве 600–800 человек. Судебная власть - это губернские постоянно присутственные коллегии из 12 человек. Исполнительная власть (в терминологии Десницкого, "наказательная власть"): воевода, назначаемый в губернию монархом, но находящийся под контролем судов. Наконец, гражданская власть - это своеобразное городское самоуправление (выборные от дворян и купцов).

При этом Десницкий выступал за то, чтобы закон достаточно строго определял прерогативы монарха, государственных учреждений, определял бы отношения между помещиками и крепостными, родителями и детьми, всякого рода имущественные и личные отношения.

Впрочем, записка Десницкого не нашла поддержки у власть имущих, хотя некоторые юридические положения С.Е. Десницкого нашли отражение в "Наказе" Екатерины II.

Самому же резкому в XVIII столетии осуждению подверг самодержавную форму правления А.Н. Радищев. "Самодержавство, - писал он, - есть наипротивнейшее человеческому естеству состояние... Если мы живем под властию законов, то сие не для того, что мы оное делать долженствуем неотменно; но для того, что мы находим в оном выгоды. Если мы уделяем закону часть наших прав и нашея природныя власти, то дабы оная употребляема была в нашу пользу; о сем мы делаем с обществом безмолвный договор. Если он нарушен, то мы освобождаемся от нашея обязанности. Неправосудие государя дает право народу, его судии, то же и более над ним право, какое ему дает закон над преступниками. Государь есть первый гражданин народного общества".

А.Н. Радищев был единственным из российских просветителей, кто мыслил столь радикально и резко.В прочем, именно с Радищева принято отсчитывать начало революционного общественного движения в России.
***
Российское просветительство XVIII века - явление сложное и неоднозначное. Наверное, духовные поиски просветителей, их осторожные попытки заменить традиционную веру упованиями на силу человеческого разума не могут и не должны служить ныне примером для подражания. Уж больно дискредитировал себя "свободный человеческий разум" за последние два века. И в то же время, столь страстное желание просветителей объединить усилия всех жителей Российского государства, найти нечто общее для всех, помочь России стать истинной великой державой заслуживают искреннего внимания. Ибо они старались для "пользы Отечества"

Просвещение в России второй половины XVIII века.

Русские «вольтерьянцы»

XVIII век – век Просвещения, в Россию идеи Просвещения пришли с Запада Необходимым условием становления национального самосознания является взаимодействие культур. Петровские реформы создали условия для усвоения достижений западной цивилизации. Однако в первой половине XVIII в. русская мысль находилась в зависимости от западной. Формирование русского просветительства как самостоятельного течения общественно-политической мысли началось с 60-х гг. XVIII в. Однако русская версия просветительской идеологии имела свои акценты.

Идеи французских просветителей Монтескье (1689-1755), Вольтера (1694-1778), Дидро (1713-1784), Руссо (1712-1778) представляли собой начало формирования либеральной идеологии.

Основание либеральной идеологии составила теория «естественных прав» личности. Люди от природы равны в своем праве на жизнь, счастье, свободу, собственность. «Интересы индивида признаны либеральной идеологией в качестве высших интересов, а ценности личности – высшими ценностями. Свобода личности объявлялась… абсолютной ценностью. Либеральная идея свободы как универсальной ценности вплотную подошла к христианскому пониманию свободы как внутренне осмысленного состояния человека (свобода внутри человека…). Свобода… начинается со свободы выбора. Границей свободы личности, государства… становится такая ситуация, при которой начинает ущемляться свобода другой личности (этнической, религиозной группы), социально-политической культуры» 1 .

К либерализму относятся идеи самоценности индивида и его ответственности за свои действия; частной собственности как условия индивидуальной свободы, свободный рынок, предпринимательство; разделение властей, правовое государство с принципом равенства всех граждан перед законом; гарантия основных прав и свобод личности, всеобщее избирательное право и т. д.

Основные идеи Просвещения – идея безграничного совершенствования человека, вера в разум и его способность понять истину о мире, идея развития просвещения, вера в способность пересоздать человека и общество по законам разума. Гуманистические традиции Ренессанса и Просвещения формировались в оппозиции к средневековой христианской религиозности и провозглашали эмансипацию человеческой личности от разного рода надличностных авторитетов, как на земле, так и на небе 2 .

Либеральные идеи проникали в Россию из Европы. Потребовалось около столетия формального принятия образцов и традиций западной культуры, чтобы это формальное принятие перешло в творческое развитие .

Екатерина II поставила задачи, несовместимые в условиях России, - укрепить Российскую империю и насадить в стране начала либерализма 3 . Екатерина смогла создать себе репутацию «философа на троне». Вступив на престол, она почти сразу же завела переписку с Вольтером. Она переписывалась с ним с 1763 г. до его смерти в 1778 г. Она стремилась поощрять интерес общества к новым политическим идеям.

Екатерина II не намеревалась приобщать к просвещению простой народ. По мнению А.И. Герцена, она не знала народа и принесла ему только зло. От народа она требовала только повиновения. Она писала московскому генерал-губернатору, что «простого народа учить не следует; если он будет иметь столько же познаний, как вы и я, то не станет уже нам повиноваться, как повинуется теперь» («Правда о России, рассказанная кн. П.В. Долгоруковым. Париж, 1861. С. 460). По мнению Герцена, Екатерина II принесла с собою в императорский дворец известное изящество, светскость и хороший вкус, чего не было до нее и что оказало благотворное влияние на высшие слои общества.

Пушкин заметил, что государство – единственный европеец в России. Вступив на путь контакта с Европой, оно не могло избежать просвещения из нужд военных, промышленных и политических. А просвещение ведет к свободе 4 . Герцен видел трагический парадокс правительственного просвещения нации: «Плетью гонят нас к просвещению, плетью наказывают слишком образованных…» 5 .

Источником русского Просвещения была европейская культура.

Особенности русского Просвещения.

1. Оно заявило о себе гораздо позже, чем в Европе (с 60-х гг. XVIII в.).

2. Достижения Европы воспринимались как позитивный опыт, который необходимо учитывать в своей деятельности. Европейская культура считалась эталоном, примером для подражания. Это можно объяснить отсталостью России.

3. Выразителями идеологии Просвещения в России стала дворянская интеллигенция (на Западе – буржуазия). В России самодержавие было гарантом сохранения привилегий дворянства и крепостного права, поэтому большинство дворян стояло на защите самодержавия. Масса дворянства не восприняла политические идеи западных просветителей.

4. Русское Просвещение сначала выступало в форме идеологии абсолютизма. Екатерина II заявила, что благо подданных обеспечивается государем. Самодержавие было заинтересовано в формировании новой культуры. Екатерина II разделяла некоторые идеи Просвещения. Самодержавие в меру своих интересов позволяло заботиться о распространении некоторых просветительских идей и о создании новой культуры. При этом власть стремилась контролировать деятельность «вольнодумцев». Она считала себя в праве вершить ними свой собственный суд. Екатерина II была уверена, что Россия погибла бы, если бы вся власть не находилась в ее руках.

Власть контролировала русскую общественную мысль, не позволяя транслировать на все общество радикальные идеи. (Репрессиям подверглись Новиков, Радищев). Екатерина II ограничивала распространение тех идей Просвещения, которые сама не разделяла. Она была заинтересована в переосмыслении просветительских идей.

5. Русское Просвещение второй половины XVIII в. не было радикальным. В России не было политических свобод, самодеятельность общества была ограничена, не признавалась ценность личности, поэтому идеи западного Просвещения не могли быть реализованы. Они оставались «чистой теорией».

6. Западные просветительские идеи в России были переосмыслены до неузнаваемости. Русское Просвещение лишь отчасти совпадало по своим идеям с западноевропейским.

Современные исследователи считают, что «просвещенный абсолютизм» был не более, чем парадным фасадом восточного абсолютизма. Он был украшен либеральной риторикой. Однако либеральная риторика имела своим объективным результатом легальное распространение просветительских идей.

С идеями Просвещения были знакомы только представители верхнего слоя дворянства. Формы французской вежливости уживались с грубоватостью, которая была национальной чертой русских. Почти все екатерининские вельможи, по мысли Герцена, были вольтерианцами или масонами. В России в последние десятилетия XVIII в. было модным слыть «вольтерианцем». «Вольтерианство» в России понималось как вольнодумство вообще. Вольтер был воспринят исключительно поверхностно. Идеи Вольтера и Руссо в России были поняты искаженно.

(Вольтер верил в колоссальные возможности человеческого разума. Человек в своей жизни должен руководствоваться своими интересами. Вне человека нет морали, понятия о добре и зле. Каждый человек стремится к личному счастью. И это стремление естественно, справедливо, разумно. Но счастливым в одиночку быть нельзя. Поэтому каждый разумный человек ради собственного же блага должен заботиться о благе общем. Он отвергал бессмертие души. Вольтер отстаивал равенство всех граждан перед законом, защищал частную собственность. Он выдвинул идею «просвещенной монархии».)

(Руссо был противником социального неравенства, в котором он усматривал корень зла и бедствий человечества. Противник деспотизма, сторонник общественного договора, не верил в возможность «просвещенной монархии»; признавал частную собственность. Руссо развивал идею «естественного человека», сердечного и доброжелательного от природы, не испорченного цивилизацией.)

Главной чертой русской версии просветительской идеологии осталось стремление к осознанию свободы человека, его достоинства и значения в мире. Однако идея совершенствования личности была воспринята лишь отдельными мыслителями. Большинство же «вольтерианцев» не утруждали себя размышлениями о свободе и достоинстве личности. Екатерининские вельможи считали естественной свою рабскую зависимость от государя и рабскую зависимость крепостных от своих владельцев. Они не восприняли призыва к перерождению личности.

Для современной историографии характерно признание прогрессивной роли государства в истории России XVIII века. Правительство в эпоху Екатерины II содействовало цивилизации общества. Ранее в советской историографии утверждалось, что самодержавие второй половины XVIII в. превратилось в консервативную силу и уже препятствовало прогрессивному развитию страны. Европеизация образа жизни стала модой . Зависимость светского общества от культурной политики власти дала неожиданные результаты. Сначала царский двор вынужден был подчиниться воле государя и приобрести европейский вид. Требование знать языки и учиться наукам было предъявлено властью высшему обществу. «На кого прежде всего пало бремя тягостной, но необходимой реформы? Разумеется на двор. Двору стало подражать богатое дворянство, этому мелкое дворянство, этому и разночинцы, а теперь купцы и мещане. Если теперь образовываются по убеждению в пользе и необходимости образования, то тогда учились просто из моды, чтоб не отстать от высших себя». Мода, по мнению Белинского, побуждала общество идти вперед тихим отстранением старого и заменой его новым. Соответствие прихотям моды Белинский не воспринимал как исключительно ничтожное, пустое занятие. Модно одетый человек может обладать глубоким умом. «Моде обязаны мы всеми удобствами нашей жизни. Следуя моде, представители общества стали интересоваться европейской культурой.

В царствование Екатерины II были созданы условия для просвещения общества, но образование еще было европейским по содержанию. В то время лишь один слой общества можно было назвать европейски образованным – это высшее дворянство, имевшее доступ ко двору. При Екатерине II вельможество было единственным просвещенным слоем общества. Уровень эрудиции высшего дворянства был недостаточным для того, чтобы самостоятельно оценивать культурные явления, и образованные люди одинаково восторженно относились ко всем произведениям иностранных авторов. «И XVIII век отразился только на одном вельможестве…». Высшее дворянство екатерининского времени зависело по своему положению от императорского двора. Другие слои дворянства и городского населения были слабо вовлечены в цивилизационное движение.

В XVIII в. преобладало некритическое усвоение культуры Запада. И хотя вторая половина XVIII в. вошла в русскую историю как время Просвещения, русский XVIII век значительно отличался от европейского XVIII века, поскольку для русских образованных людей это было время ученичества. Пушкинский образ русского вельможи XVIII века – богатый образованный человек, видевший цель жизни в самой жизни. Он много путешествовал по европейским странам. Он стремился к роскоши, веселой жизни. Вельможа, получив чины, в праздности предавался музам в поисках красоты. Державин писал о стремлении екатерининских вельмож к наслаждению и пирам.

Во второй половине XVIII в. сформировалось первое поколение русской интеллигенции – вольтерианцы. Дворяне испытали мощное влияние Запада, но это влияние не пробудило его к творческой деятельности. Не увлеченные гражданской деятельностью, не имевшие устойчивых духовных интересов, они обрекли себя на праздный образ жизни. Праздность погубила дворянство. В екатерининские времена, когда в стране не было развитой общественной и культурной жизни, сильные, цельные натуры были не нужны, поэтому они развились «в уродство» - культурных людей, не нашедших себя в жизни. Большинство дворян жили праздно. «В России люди, подвергнувшиеся влиянию этого мощного западного веяния, не вышли историческими людьми, а людьми оригинальными. Иностранцы дома, иностранцы в чужих краях, праздные зрители, испорченные для России западными предрассудками, для Запада русскими привычками, они представляли какую-то умную ненужность и терялись в искусственной жизни, в чувственных наслаждениях и в нестерпимом эгоизме» 6 .

Во второй половине XVIII века началось формирование русской интеллигенции – слоя образованных людей, создающих новые ценности, идеалы, учения, куртины мира, воздействующих на мировоззрение людей. По указу 1783 г. было разрешено открывать частные типографии всем желающим. Указ создал условия для развития независимой журналистики. Журналистика стала одной из форм самодеятельности общества. Власть признала право общества на интеллектуальную и литературную жизнь. Интеллигенция стала творческой влиятельной силой общества. С интеллектуальной деятельностью интеллигенции связано формирование национального самосознания. С 1783 года по сентябрь 1796 года в Петербурге открылось 13 типографий, в Москве – 13, в провинции – 11. Многие журналы оказались недолговечными, но журналы вполне не зависели от правительственной опеки.

Истинных последователей французских просветителей в России было немного. Их надо отличать от «вольтерианцев», усвоивших выборочно отдельные идеи Вольтера. В своей деятельности русские просветители были движимы глубоким чувством любви к отечеству. Просветители были убеждены, что каждый должен служить общему благу. Выразителем общего блага мыслился государь. Отечество, Государь, Великая Россия в общественном сознании слились в единое понятие. Служба Отечеству, Государю, Великой России стала гражданской и моральной нормой жизни культурных людей. Видными представителями русского Просвещения были историк, юрист и переводчик Академии наукА.Я. Поленов (1738-1816); преподаватель инженерной школы, служащий Сената Я.П. Козельский (1728-1794); профессора Московского университета Д.С. Аничков (1733-1788), С.Е. Десницкий (?-1789); И.А. Третьяков (1735-1799; публицист, издатель Н.И. Новиков (1744-1818); поэт-баснописец И.А. Крылов (1769-1844); писатель А.Н. Радищев (1849-1802).

Николай Иванович Новиков (1744-1818)

Он был журналистом, книгоиздателем, писателем. По своим взглядам был просветителем, масоном. Происходил из дворян. Родился в Москве в семье отставного моряка. Новиковы принадлежали к средним помещикам (400 д.м.п.) В 1744 г. семья переселилась в подмосковное имение Авдотьино. Родители жили по-старинке: читали Часослов и Псалтырь, дети воспитывались на основе домостроевских традиций. В воспитании большое место уделялось религии. Под влиянием христианства сформировались нравственные ценности Н. Новикова. В зрелые годы Новиков нередко повторял: первым моим учителем был Бог». Когда Иван Васильевич Новиков узнал об открытии в Москве университета, он решил послать своего сына в университет. Николай проявлял интерес к учению. В 1757 г. Николая приняли во французский класс гимназии при Московском университете, где он учился 3 года. В университете царил культ книги. По средам и субботам студенты и гимназисты получали доступ к фондам университетского книгохранилища. При университете существовала книжная лавка. Ее хозяин датчанин Вевер выписывал книжные новинки из Европы. В гимназии Московского университета учились вместе с Новиковым братья Фонвизины. Впоследствии Денис Иванович Фонвизин стал драматургом (автор «Недоросля»). Павел Иванович Фонвизин стал директором Московского университета. На склоне лет Денис Фонвизин вспоминал, что дети учились «весьма беспорядочно, причиной тому была ребяческая лень, а с другой – нерадение и пьянство учителей». Помимо людей случайных в университете работали и настоящие педагоги. Университет давал хорошее знание иностранных языков, прежде всего французского. Отличался успехами во французском языке и Новиков.

Когда тяжело заболел его отец, Николай уехал в имение Авдотьино. При этом он забыл предупредить университетское начальство о своем отъезде из Москвы. Он был исключен из гимназии университета в 1760 г. за «леность и нехождение в классы». Новикову было обидно, но он не счел нужным исправить положение.

Всю жизнь Новиков занимался самообразованием. К моменту исключения из университета Новикову было 16 лет. Согласно традиции, он еще с детства был записан в лейб-гвардии Измайловский полк и числился в отпуске для получения образования.

В 1762 г. Петр III всем дворянам, числившимся в отпусках, приказал явиться в свои полки. В 1762 г. Новиков прибыл в Петербург. Екатерина II отблагодарила Измайловский полк за поддержку 28 июня 1762 г., когда она осуществила дворцовый переворот. Солдат Новиков получил первый унтер-офицерский чин. Гвардейцы имели много времени для досуга. В полку поощрялись литературные и научные интересы. Новиков, как он сам писал, «занимался чтением, переводами, науками». Военная служба его не привлекала. Занимаясь самообразованием, Новиков стал одним из самых тонких ценителей русской и иностранной литературы. Литературным занятиям Новикова содействовали его друзья и знакомые, сами много читавшие. В 1767-1768 гг. Новиков выполнял обязанности протоколиста в Уложенной комиссии. В 1769 г. Новиков вышел в отставку. Новиков был обаятельным человеком. Современники писали, что Новиков был одарен удивительным даром красноречия.

С 1766 г. Новиков занялся изданием книг, взяв деньги в долг. Новиков разделял идеи французских просветителей. Он был фанатически убежден в огромном просветительском значении журналов и книг. С 1769 по 1770 г. он издавал сатирический журнал «Трутень», в 1770 г. журнал «Пустомеля», 1772-1773 гг. «Живописец», 1774 г. «Кошелек». Его сатирические журналы вызвали в обществе огромный интерес. Объектами сатиры Новикова были жестокие помещики, придворные чины, светские щеголи. Новиков был не только издателем, но и автором статей. Журналы стоили довольно дорого, они приносили Новикову значительный доход. Журналы пользовались такой популярностью, что их переписывали от руки. Их читателями были не только дворяне, но и купцы, мещане. Екатерина II была читательницей журналов Новикова. До поры до времени она предпочитала не замечать дерзких выпадов Новикова. Она открыла перед ним двери Эрмитажной библиотеки. Новиков публиковал древние рукописи. Когда в журналах Новикова зазвучала критика политики императрицы, Екатерина II приказала установить цензурный контроль за журналами Новикова. Из-за цензурных ограничений журналы теряли свою остроту, снижался интерес к ним читателей.

Огромной заслугой Новикова было издание книг русских и западных писателей, французских просветителей, ученых. Новиков взял в аренду типографию при Московском университете. Его типография издала более 1000 наименований книг, в том числе переводы работ Руссо, Вольтера, Монтескье, Свифта, Шекспира и др. Одна треть книг, изданных в России в то время, были опубликованы Новиковым.

Новиков был сторонником теории общественного договора. Он считал, что государство должно заботиться о благе общества. Он верил в благотворную деятельность «просвещенного монарха», который управляет на основе мудрых законов. Он был противником самовластия, беззакония, тирании. Он не считал, что общество должно слепо повиноваться монарху. Он выступал за независимость мнения общества от правительства, свободу общественной инициативы. Общественной мнение должно препятствовать узурпации власти монархом. Необходимо развитие просвещения, нравственное воспитание людей, развитие науки, искусства. Новиков разделял идею естественного равенства людей, считал, что сословное деление общества морально калечит людей. По его мнению, человек должен трудиться на благо отечества.

Новиков осуждал крепостничество с нравственных позиций. Он призывал помещиков быть милосердными, не наказывать своих крестьян. Он наивно полагал, что путем просвещения помещиков и крестьян, их нравственного воспитания можно добиться установления доброжелательных отношений между ними. Помещиков надо перевоспитать, тогда они будут разумными, честными, добрыми и сами освободят крестьян. Новиков предпочитал мирное преобразование общества.

В 1792 г. по приказу Екатерины II Новиков был арестован и заточен в Шлиссельбургскую крепость. Причиной ареста стала его деятельность в масонской ложе. Екатерина II получила донос, в котором говорилось о попытках масонов найти себе покровителя в лице цесаревича Павла Петровича. Императрица опасалась дворцового переворота.

В доме Новикова и его книжных лавках был произведен обыск. Были обнаружены запрещенные мистические сочинения. Это послужило основанием для ареста. В ходе следствия не удалось найти доказательства связей московских масонов с французскими якобинцами. Екатерина II решила не предавать Новикова суду и приказала отправить его в крепость. Она полагала, что это заставит других масонов отказаться от своей деятельности. Никто, кроме Карамзина, не осмелился защитить Новикова. Масоны были высланы в свои родовые имения. Из библиотек, книжных лавок было изъято 18500 запрещенных книг, изданных Новиковым, книги были сожжены. Семья Новикова была разорена. После смерти Екатерины II Павел I через три дня приказал освободить Новикова.

Наибольшим радикализмом отличались идеи Александра Николаевича Радищева (1749-1802) . Он родился в Саратовской губернии в дворянской семье, обладавшей большими земельными владениями. Получил хорошее домашнее образование в патриотических традициях. Он закончил Пажеский корпус и юридический факультет Лейпцигского университета. Постоянно занимался самообразованием. Изучал историю античных государств, труды английских и французских политических писателей нового времени, овладел древними и новыми европейскими языками. Служил в Петербургской таможне. В 1775 г. вышел в отставку и занялся литературным трудом. Свой личный долг перед отечеством он усматривал в борьбе с крепостничеством и самодержавным произволом.

В 1790 г. Радищев опубликовал свое главное произведение «Путешествие из Петербурга в Москву», в котором рассказал о тяжелом положении крестьян и жестоком отношении к ним помещиков. Екатерина II приказала арестовать Радищева как государственного преступника. Радищев был приговорен к смертной казни, замененной ссылкой в Сибирь. Он был лишен чинов, орденов, дворянского достоинства. После смерти Екатерины Радищев был возвращен Павлом из Сибири.

В духовно-нравственных исканиях Радищев следовал идеям французского Просвещения. Он вводил в новую культуру ценность свободы человека. Его воззрение основывалось на теории естественных прав личности и теорию общественного договора. Если государство нарушает права человека, то человек может выйти из подчинения государству. Самодержавие Радищев оценивал как «наипротивнейшее человеку состояние», не верил в возможность обретения на троне просвещенного монарха. Истина страшна для него и он будет всеми силами скрывать от народа правду. Крепостное право он характеризовал как попрание естественных прав человека, оно деморализует и дворян, и крестьян. Он считал, что злом является именно крепостное право, а не помещики. Замена одного помещика на другого ничего не изменит. Радищев не отрицал возможность отмены крепостного права путем реформы. Но он признавал право крестьян на революцию в том случае, если его естественные права будут нарушаться. Социальным идеалом Радищева было общество свободных равноправных собственников. Земля должна быть передана безвозмездно тем, кто ее обрабатывает. Радищев не был сторонником общественных форм собственности. Привилегии дворян нужно отменить. Дворянство надо уравнять в правах с другими сословиями. Табель о рангах надо ликвидировать, бюрократию сократить и поставить под контроль представительного органа. Наилучшей политической организацией считал республику. Концепцию разделения властей не признавал. Отстаивал принцип равенства всех граждан перед законом. Пушкин назвал Радищева политическим фанатиком, заблуждающимся, но действующим с удивительной самоотвержением и какой-то рыцарскою совестливостью. Идеи Радищева нашли отражение в теоретической и практической деятельности декабристов.

Просветительские идеи оказали влияние на формирование новой дворянской культуры, лучшей чертой которой стал интерес к внутреннему миру человека, науке, искусству.

1Тонких Владимир Алексеевич, Ярецкий Юрий Львович. История политической и правовой мысли России. – М.: Владос, 1999. – С. 160. (382 с.)

2Щукин В.Русское западничество... С. 116, 149.

3Жидков В.С. Соколов К.Б. Десять веков российской ментальности: картина мира и власть. СПб., 2001. С. 241.

4Кантор В.К. Герцен: русское искусство… - С. 12.

5Герцен А.И. Т. 2. – С. 398.