Рафаэль санти: обручение девы марии. «Скрытая геометрия» картины

Обручение Как пишет протоиерей Геннадий Нефедов: «В жизни молодых людей, любящих друг друга, наступает, наконец, такая минута, когда на ожидаемое ими супружество они получат благословение Божие, чтобы стать им подражателями жизни церковной. Чистота намерений и

Сад Пречистой Девы Далеко за пределами Млечного пути, на планете, которую никогда не увидит глаз прилежного астронома, растет чудесный таинственный сад, владение Пресвятой и Пречистой Девы Марии. Все цветы, какие только существуют на нашей грешной и бедной земле, цветут

Обручение Девы Марии и Иосифа считается богородичным праздником, отмечаемым 30 сентября, только в Маронитской Церкви, последователями которой являются ливанцы.

Дева Мария дала обет хранить вечную девственность. Девственная чистота не считалась добродетелью в иудаизме. Все девы, воспитанные в храме, должны были, по достижении возраста, вступать в супружество. Когда исполнилось Деве Марии 14 лет и 11 дней, первосвященник объявил ей, что по обычаю она обязана оставить храм, выйти замуж и переселиться в дом свой. Пречистая Дева смиренно, но твердо отвечала ему, что от рождения своего посвящена родителями Богу и сама дала Богу обет сохранить навсегда свое девственность и не желает нарушить его. Удивился первосвященник такой твердой решимости; смутились и священники: они не могли принудить Деву нарушить обет. Все они собрались во храм и усердно молились, да явит им Бог волю свою. Первосвященник же, облачившись в священные одежды, вошел за завесу с молитвою, да сподобится услышать волю Божию. Ему явился ангел и сказал: "Захария! Собери неженатых мужей из колена Иудова от дома Давидова, и пусть они принесут жезлы (посохи свои). Кому Господь покажет знамение, тому отдашь Деву в соблюдение девства ее". Первосвященник собрал 12 благочестивых мужей из рода Давидова к храму и взял у них жезлы. На всю ночь жезлы были оставлены во храме, а на другой день, когда первосвященник со служителями церкви и избранными 12 мужами вошли во храм, тогда увидели, что жезл Иосифа расцвел. А когда первосвященник стал раздавать жезлы и подал последнему Иосифу, тогда все увидели, что сверху слетел голубь и сел на его жезл.

Иосиф был прямым потомком династии царя Давида, однако он жил трудами рук своих, занимаясь плотницким и столярным ремеслами, которым потом он обучил Иисуса Христа . Иосиф был беден. В Новом Завете сказано, что Девы Мария принесла в жертву за очищение после родов двух голубок (так было принято только у бедняков).

Согласно апокрифической традиции, к моменту обручения Иосиф был вдовцом почтенного возраста, уже имевшим нескольких детей. Однако в католической мистике к 15 веку возрождается намеченное у некоторых латинских отцов церкви представление о Иосифе как молодом девственнике. Такие представления были воплощены, например, на картине Рафаэля "Обручение Девы Марии". На картине Рафаэля момент обручения Девы Марии и Иосифа предстает актом вселенского значения. Уходящая вдаль площадь, переходящая в величественный храм и бескрайний пейзаж - всё это подчеркивает бесконечность духовного пути двух молодых людей. Свет, проходящий сквозь храм, символизирует Божье благословение брака Девы Марии и Иосифа. Образ Девы Марии, любимый образ Рафаэля , на этой ранней его картине наполнен необычайной духовной чистотой. Естественность, просветленный покой, предчувствие своего предназначения – всё это присуще юной и прекрасной девушке.

Fidelis Schabet. Обручение Девы Марии

Алонсо Кано. Обручение Девы Марии

Лука Джордано. Обручение Девы Марии

Обручение Девы Марии. Витраж в храме Девы Марии и английских мучеников в Кембридже (Англия)

Обручение Девы Марии. Витраж в храме города Провен (Франция)

Обручение Девы Марии. Витраж в храме города Уэксфорд (Ирландия)

Обручение Девы Марии. Витраж в храме монастыря Downside Abbey (Англия)

Обручение Девы Марии. Витраж в храме города Freeland (Англия)

Обручение Девы Марии. Скульптура

Во время обручения священник дает жениху и невесте зажженные свечи, которые являются символом любви и целомудрия. Горящие свечи символизируют пламенную любовь брачующихся и показывают, что брак - дело чистое и святое, не боящееся света, как боятся его грех и порок.

Обручальные кольца полагаются сначала на Престол, затем священник с молитвой вручает их жениху и невесте. Кольца полагаются на Престол для того, чтобы освятить их, а также в знак того, что жених и невеста вступают в брак не только по взаимному согласию и благословению родителей, но и по Божию благословению. В старопечатных (дораскольных) служебниках есть указание, что перстни были золотой для мужа и серебряный для жены. В настоящее время принято, что оба кольца золотые.

Войдя в храм, жених становится справа, а невеста слева, поскольку муж - глава жены. После приходных поклонов священник кадит обручаемых и присутствующий народ, что символизирует благодать Всесвятого Духа, которая отгоняет от брачующихся всю силу вражию, как в Ветхом Завете курением Товии (Тов. 6, 18).

Обручение начинается с Великой ектении «Миром Господу помолимся… ». Прочитав затем молитву «Боже вечныи, иже разстоящаяся собирая во единьство… .», священник берет с Престола кольцо невесты и подает жениху со словами: «Обручается раб Божий (имя рек) рабе Божией (имя рек) всегда и ныне и присно и во́ веки веком ». Хор поет: «Аминь ». Взяв с Престола кольцо жениха, священник подает его невесте, говоря: «Обручается раба Божия (имя рек) рабу Божию (имя рек) всегда и ныне и присно и во́ веки веком». Хор поет: «Аминь ». Троекратно поменяв кольца местами, священник надевает кольца каждому на безымянный палец правой руки и сплетает, соединяет правые руки обрученных.

Все эти действия глубоко символичны. В древности перстень служил личной печатью, так что передача его кому-либо означала полное доверие, давала полномочия совершить любые действия от имени владельца перстня. Троекратный обмен кольцами запечатлевает полное взаимное доверие, ведь брачующиеся вручают друг другу свои права, честь и спокойствие. Форма кольца - замкнутый круг - символизирует бесконечность, означая, что супружеский союз должен быть неразрывным, вечным.

Соединив руки жениха и невесты, священник читает молитву: «Господи Боже наш, иже отроку патриарха Авраама сшествовав в Междоречие, посылая уневестити господину его Исааку жену.. .» В ней испрашивается Божие благословение: «…Сам благослови обручение раб Твоих сих, имя рек, и утверди еже у них глаголанное слово… » и объясняется значение совершенного действа: «…перстня ради дастся власть Иосифу во Египте… ».

После краткой ектении обручение заканчивается. Как правило, в настоящее время венчание совершается непосредственно за обручением. Поэтому сразу читается молитва «одеяти главу девице брачней» и на голову невесты надевают повойник. Затем начинается .

Мне парень сегодня предложил обручиться в ближайшее время, я еще в легкой растеряности))) В церквипока не хочу, т.к. мы пожениться пока не сможем, учиться еще надо..хотела бы тоже дома у меня, отпраздновать с родителями, кольцо..Ну что-то в этом роде

Спасибо большое
ну, а ты то для себя чего решила???)))
как вы планируете?)

Спасибо за информацию! Думаю твое желание обязательно осуществиться и у тебя будет самая красивая помолвка!

[править]
Обручение в христианстве

В древнем русском праве, подобно германскому, договору обручения принадлежала важнейшая роль при заключении брака: он носит здесь тот же характер покупки и ведет к обязательному заключению брака. Позднее он укрепляется установлением неустойки («заряда») и совершением рядной записи, дававшей право иска на совершение брака.
В современном обычном праве крестьянства, это воззрение удерживается, во многих местностях, с полной силой. Главную силу брака крестьяне видят в гражданском договоре, сохранившем многочисленные остатки покупки невесты; договор заключается с символическими обрядами (рукобитье, литки и т. д.) и обеспечивается неустойками, задатками и залогами; отказ от О. считается делом бесчестным, долженствующим навлечь на виновного как небесную, так и земную кару, в виде взыскания расходов, даров, платы за бесчестье, а иногда - и уголовного наказания. Во многих местностях и теперь обрученные начинают вести брачную жизнь до венчанья. Церковное воззрение в древней Руси приспособилось к народному в том смысле, что освящало церковным благословением О., совершавшееся часто задолго до заключения брака, и признавало его нерасторжимость; но решающий момент в заключении брака церковь видела в венчанье, за укрепление которого в жизни усиленно боролась.
Пётр Первый вступил в решительную борьбу с народным пониманием роли О., приводившим к множеству злоупотреблений и уничтожавшим свободную волю брачащихся при вступлении в брак, особенно в случаях О. малолетних. В 1702 г. он объявил религиозное О. необязательным и уничтожил денежные пени и неустойки, назначавшиеся в рядных записях; последние получили с этого момента значение простых договоров о приданом. Не раз, однако, и после Петра консистории рассматривали жалобы на нарушение О. и запрещали нарушителю вступление в брак с другим лицом. Это случалось и после 1775 г., когда синод предписал совершать церковное О. в одно время с браком и, следовательно, уничтожил О., как самостоятельную часть заключения брака (были случаи запрещения брака на основании предшествовавшего обещания жениться на другой).
Действующее русское право совершенно отрицает юридическую силу О. “Обещание вступить в брак имеет характер чисто нравственный и может быть свободно изменено во всякое время до момента бракосочетания… Обещание вступить в брак не может обуславливаться никаким обязательством, не может быть предметом гражданской сделки и не влечет имущественных последствий в случае отказа от вступления в брак. Отказ от слова или обещания, данного женихом, невестой или их родителями, а равно неуведомление об отказе от слова или обещания не даёт права на иск о вознаграждении за убытки, понесенные на приготовление к свадьбе“ - таково прочно установленное, на основании русских законов, воззрение сената (реш. 69/292, 70/403, 71/761, 77/230, 89/124). Многие русские юристы находят эту точку зрения неосновательной и желают установления правил, подобных принятым общегерманским гражданским уложением (Оршанский, Ефименко, Дашкевич), ссылаясь на народное воззрение и на несправедливость возложения убытков, происшедших от нарушения обещания, на ту сторону, которая осталась верной своему слову. Но, отстаивая таким образом имущественные блага потерпевшей стороны, забывают о личном праве обрученного вступать в брак лишь с таким лицом, с которым, по его мнению, он может найти счастье. Всякие денежные требования, связанные с расторжением О., являются косвенным понуждением к вступлению в брак, особенно в низших, бедных классах общества, и устранить такой характер иска об убытках, вопреки мнению Оршанского, совершенно невозможно. Справедливым такой иск может быть, поэтому, признан лишь в случае злонамеренного пользования, под предлогом будущего брака, имуществом обрученного и его родных.
[править]
Обручение в христианстве
В. H. Обручение (церк.) - обряд, предшествующий венчанию в христианском таинстве брака. Это древнерусское название его происходит, как думает К. Т. Никольский («Пособие к изучению устава»), от слова обручи, означающего в этом случае перстни или кольца, вручение которых брачащимся составляет существенную часть обряда, или, что вероятнее, от входящего в состав обряда соединения рук брачащихся. В греко-римской империи, с самых первых времён христианства, О. у христиан было таким же гражданско-юридическим актом, контрактом, как и у язычников.
Естественно, однако, что христиане, привыкшие все делать с церковным благословением, к гражданско-юридическому акту могли присоединять особые молитвословия, совершаемые священнослужителями. Были ли эти молитвословия делом личного произволения брачащихся или непременной церковной принадлежностью гражданского брачного контракта - с точностью определить нельзя; правило 11-е Анкирского собора (314 год), папа Сириций, современник Иоанна Златоуста (в послании к Гимерию), и 98-е правило VI-го вселенского собора свидетельствуют лишь о том, что если О. было совершено церковью, то было ненарушимым и имело одинаковую силу с гражданским брачным контрактом. Константинопольский собор 1066-67 гг. уравнял О. церковное с гражданским бракосочетанием, так что если обрученные вступали хотя и в первый брак, но не с теми лицами, с которыми были обручены, то они признавались уже второбрачными.
При императоре Алексее Комнине для полного установления брачного союза сделано было обязательным не только венчание, но и О. церковное, наряду и одновременно с гражданским контрактом. До XII века церковное О. совершалось нередко задолго до венчания, иногда - в семилетнем возрасте. Письменное изложение чинопоследования О. в православной церкви не восходит ранее VIII в. («Барберинов список», содержащий в себе лишь две краткие молитвы и не имеющий ни третьей, обширной молитвы нынешнего чинопоследования, ни ектений, ни слов: «обручается раб Божий...», «обручается раба Божия...»). В крипто-феррарском списке (XIII в.) есть уже и нынешнее начало чинопоследования, и нынешняя первая ектенья, надевание колец обручающимся и с произнесением слов: «обручается раб Божий» и т. д., со всеми нынешними указаниями действий священника при обряде. В XV в. чин О. изложен Симеоном Солунским (в нём нет нашей третьей молитвы; надевание колец совершается после первой молитвы). В «Служебнике» митрополита Киприана (XIV в.) нет слов: «обручается раб Божий».
Относительно колец у Симеона Солунского говорится, что жениху надевается перстень железный, в знак «силы мужа», а невесте - золотой, в знак «её нежности и непорочности». В русской церкви с 1775 г. О. стало соединяться с венчанием, непосредственно ему предшествуя (Св. Зак. № 14351), хотя чинопоследование его в «Требнике» по-прежнему печатается отдельно. Лишь для особ Императорской фамилии, когда они вступают в супружество с особами иностранными, О. совершается отдельно от венчания, и даже может быть совершаемо заочно. По «Требнику» жених дает невесте кольцо золотое - в знак того, что отдает ей право управлять имуществом, а невеста жениху - серебряное, в знак своей чистоты. Ныне это правило не выполняется и оба кольца бывают, обыкновенно, одинакового металла. Из бесчисленного множества перстней, бывших у древних христиан, по-видимому, в гораздо большем употреблении, чем у язычников, и собранных археологами при раскопках в усыпальницах Рима, значительная часть признается перстнями обручальными. В городе Перузии показывают аметист, который, будто бы, был в брачном перстне Пресвятой Богородицы. По Баронию, таким перстнем признается находящийся в церкви св. Анны в Риме.

1504 г. Дерево, масло. 170 х 117 см
Пинакотека Брера, Милан

Чистейшей прелести чистейший образец.
А.С. Пушкин

Картина «Обручение Марии» (" Lo sposalizio della Vergine ") написана молодым художником - Рафаэлю был всего 21 год - в завершение его ученичества в Перудже у Пьетро Перуджино. В этой картине он еще остается старательным учеником почтенного мастера, и в то же время мы видим, как в нем рождается великий художник, с именем которого нерасторжимо связано для нас само понятие гения.

Сюжет «Обручения» был особенно популярен в Умбрии на рубеже15-16 веков: в 1478 г. Кафедральный собор Перуджи получил драгоценную реликвию - обручальное кольцо Девы Марии (оно было попросту украдено перуджийцами из церкви города Чиуси в Тоскане). Учитель и ученик создают алтарные образы на тему «Обручения» почти одновременно: Перуджино писал свою картину для Кафедрального собора Перуджи между 1500 и 1504 гг., Рафаэль исполнил заказ богатого семейства Альбиццини в 1504 г. Его «Обручение» предназначалось для капеллы Св. Иосифа в церкви Сан Франческо города Читта ди Кастелло.

В Евангелиях нет свидетельств об обручении Марии и Иосифа. Источником, вдохновлявшим Перуджино и Рафаэля, была «Золотая легенда» (Legenda Aurea ) - составленный около 1260 г. архиепископом Генуи Якопо да Варацце сборник христианских сказаний и житий святых, который по своей популярности уступал в 14 -16 веках только Библии. В «Золотой легенде» рассказывается, что Мария воспитывалась в Иерусалимском Храме. Когда она достигла совершеннолетия и по ритуальным причинам должна была покинуть Храм, Марию надлежало поручить опеке добродетельного супруга - хранителя ее девственности. Иосиф был выбран по знамению свыше: все претенденты на руку Марии оставили в Храме свои посохи, но только посох Иосифа чудесным образом расцвел (в другом варианте сказания - из посоха Иосифа вылетела голубка).

Пьетро Перуджино. Обручение Девы Марии.1500-1504 гг.

Картины Перуджино и Рафаэля совпадают не только сюжетно: здесьмного общего в композиции ив отдельных мотивах. (Перуджино в «Обручении Марии» во многом повторил композицию своей фрески в Сикстинской капелле Ватикана «Передача ключей Св. Петру» (1482 г.), поэтому исследователи иногда ищут сходные мотивы, сравнивая «Обручение» Рафаэля с «Передачей ключей». Представляется все же более вероятным, что Рафаэль отталкивался именно от «Обручения» Перуджино, а не от ватиканской фрески, которую он вряд ли мог видеть в оригинале до1504 г.)

В центре обеих картин мы видим Первосвященника Иерусалимского Храма, поддерживающего протянутую руку Марии ируку Иосифа, который готовится надеть обручальное кольцо на палец суженой. Иосиф с расцветшим посохом, по традиции, изображен босоногим; детали сложного одеяния Первосвященника, сходные в обеих картинах, восходят к ветхозаветным описаниям.

Марию сопровождают подруги, а за спиной Иосифа стоят со своими не расцветшими посохами неудачливые женихи. Один из нихв досаде переламывает посох о колено. За спинами людей простирается почти пустынная площадь, мощенная крупными плитами, в центре которой возвышается Иерусалимский Храм. Ступени, венчающий храм купол на мощном барабане, сквозной дверной проем с треугольным порталом, колонны с голубеющим между ними небом - все эти архитектурные соответствия мы находим у Рафаэля и Перуджино. Вдали на обеих картинах зеленеют мягкие, подернутые дымкой холмы - характерный пейзаж Умбрии. Но чем большекомпозиционных и сюжетных аналогий мы обнаруживаем, тем разительнее выступает несомненное превосходство Рафаэля над Перуджино. «Ученик превзошел учителя», - эти слова, обращенные в свое время В.А. Жуковским к юному Пушкину, мог бы, наверное, повторить Пьетро Перуджино, сравнивая свою работу с творением Рафаэля.

Работа Перуджино проигрывает в сравнении с рафаэлевским «Обручением» не потому, что она плоха - это просто иной уровень художественного мышления. Картина Рафаэля с первого взгляда покоряет соразмерностью, благодатной слаженностью целого и каждой детали. Абсолютная гармония «Обручения» - плод не только вдохновения, но и точного расчета, архитектурной выверенности композиции.

Храм Геркулеса. II в. до н.э. Бычий форум, Рим
Пьеро делла Франческа. Урбинскаяведута. 1475 г. Фрагмент

Если Перуджино вытягивает композицию по горизонтали (портики по обе стороны храма, стоящие на одной линии фигуры переднего плана), то Рафаэль разворачивает пространство картины вглубь. В начале 16-го века владение перспективой было отнюдь не внове, но искусность Рафаэля поразила его собратьев по цеху: «В этом произведении имеется перспективное изображение храма, построенное с такой любовью, что диву даешься при виде тех трудностей, которые преодолевал автор, добиваясь решения этой задачи», - писал Джорджо Вазари об «Обручении» в своих «Жизнеописаниях». Однако мастерское перспективное построение ценно здесь не само по себе, а как выражение высшей идеи картины. Продолжив мысленно боковые линии цветных плит, которыми выложена площадь, мы убедимся, что точка их схода расположена точно в дверном проеме Храма, за которым открывается бесконечность небес. Для современников Рафаэля символика была очевидна: сходящиеся линии-лучи соединяют сцену Обручения с Храмом - местом Божественного присутствия, и дальше - со всей Вселенной. Обручение Марии и Иосифа обретает масштаб космического события, происходящего по велению Всевышнего.

Мир земной, в котором творится Божественная история, предстает в картине Рафаэля как соразмерное отражение мира небесного. Границей земного и небесного миров становится вход в Храм. Подтверждение этой мысли мы снова находим в композиции картины. Разделим картину по линии горизонта, совпадающей с низом дверного проема. Расстояние от верха картины до порога Храма (А) относится к расстоянию от порога до низа картины (B ), так же как расстояние В - к общей высоте картины (С). Рафаэль использует принцип золотого сечения: меньшая часть так относится к большей, как большая ко всей величине (А:В = В:С). Волшебные свойства золотого сечения, лежащего в основе гармоничных пропорций, были заново открыты е вропейским искусством на рубеже 15-16 веков благодаря исследованиям Леонардо да Винчи: он ввел сам термин «золотое сечение» и проиллюстрировал трактат Луки Пачоли « De Divina Proportione » («О божественной пропорции»), вышедший в 1509 г., через пять лет после создания «Обручения». Таким образом, Рафаэль, который в «Обручении» многократно применил «божественную пропорцию», стал одним из пионеров использования золотого сечения в ренессансной живописи.

«Скрытая геометрия» картины

Еще одна тайна композиции «Обручения» откроется нам, когда вместо линейки мы вооружимся циркулем. Продолжив завершающее картину полукружие, мы получим окружность, центр которой - вершина треугольного портала над входом в Храм, а нижняя точка находится на уровне рук Первосвященника. Мотив круга (обручального кольца!) находит в картине множество аналогий. Фигуры на переднем плане расположены двумя широкими дугами - одна развернута к храму, другая - к зрителю. Закруглению рамы вторит полусферический купол Храма, который у Рафаэля, в отличие от Перуджино, не сливается с верхним краем картины. Храм максимально приближен в плане к кругу и опоясан круглыми колоннами, поддерживающими дуги аркад.

Очевидно сходство храма, изображенного Рафаэлем, со знаменитым Темпьетто - возведенным в 1502 г. в Риме по проекту Донато Браманте круглым купольным храмом Сан Пьетро, который стал новым словом в архитектуре Ренессанса. Обращаясь к традициям строительства древних римлян, Браманте возрождал в зодчестве форму центрического храма-ротонды. Причину этого сходства нельзя назвать с уверенностью. Вряд ли Рафаэль видел Темпьетто (не сохранилось никаких сведений о том, что он в годы учения в Перудже посещал Рим). Возможно, Браманте и Рафаэль вдохновлялись одним и тем же образцом: так называемой «Урбинскойведутой» (1475) Пьеро делла Франческа - изображением площади идеального города с центрическим храмом. Ведута (на итальянском - «вид») хранилась в Урбино, откуда были родом Браманте и его младший современник Рафаэль и где они оба вполне могли ее видеть. Идея круглого храма вдохновляла художников и архитекторов Ренессанса: со времен античности круг считался идеальной фигурой, символизирующей бесконечную сущность Бога, его справедливость и совершенство. Сделав круг композиционным модулем картины, Рафаэль создает мир единый и гармоничный, где все взаимосвязано и подвластно Божественной воле.

Рафаэль. Обручение Марии.1504 г. Фрагмент
Архитектор Донато Браманте. «Темпьетто». (Храм Сан Пьетро). 1502 г., Рим

В «Обручении» можно найти еще много проявлений геометрической упорядоченности композиции - например, равносторонний треугольник в центре картины. Его боковые стороны, совпадающие с перспективными линиями, соединяют дверной проем Храма с фигурами Марии и Иосифа, а нижняя сторона проходит через нижнюю точку уже известной нам окружности. Вся картина выстроена на диалоге прямых линий и дуг. «Противопоставление упругих, круглящихся линий фигур и жестких, прямоугольных очертаний плит площади как бы примиряется в образе идеального храма, построенного содружеством циркульных и прямых линий и плоскостей», - отмечает в своей книге «Рафаэль» (1971) В. Н. Гращенков.

Но, «поверяя», подобно пушкинскому Сальери, «алгеброй гармонию», мы можем лишь отчасти понять, почему, когда мы смотрим на эту картину, нас охватывает восхищение, почему в музее после созерцания творений Рафаэля трудно переключиться на осмотр других произведений. «Обручение» - одна их тех картин, что сродни стихам или музыкальному сочинению. Ритмическая организованность, которую мы можем воспринимать подсознательно, но способны и проанализировать, служит здесь как бы канвой для тонкого, сложного, неповторимого узора, прелесть которого, будь он соткан из слов, звуков или линий и цвета, можно лишь почувствовать, но не объяснить.

Рафаэль. Обручение Девы Марии.1504 г. Фрагмент

На фоне царящей в картине уравновешенности, каждое отступление от симметрии обретает особую выразительность, и почти статичная сцена наполняется жизнью, движением. Рафаэль, в отличие от Перуджино, помещает Марию не справа, а слева, так, что ее правая рука, на которую Иосиф надевает кольцо, полностью видна зрителю. Трепет этой доверчиво протянутой руки, мягкость жеста контрастируют с энергичным движением юноши, переламывающего посох.

Фигуры женихов и миловидных подруг Марии однотипны и не очень выразительны, поэтому исследователи часто видят в них следы еще не изжитого ученичества Рафаэля. Но можно рассудить и иначе: эти фоновые фигуры оттеняют значительность главных образов - Марии, Иосифа и Первосвященника. Отклонив фигуру Первосвященника вправо (у Перуджино он стоит прямо по центру), Рафаэль подчеркивает трогательное одиночество Марии - избранницы, смиренно принимающей свой жребий. Ее чистый девичий профиль, грациозно склоненная головка, благородство черт, сосредоточенная задумчивость с налетом грусти - во всем этом уже узнается Рафаэль.

«Обручение» - первая работа, которую молодой художник решился подписать. На центральной оси, прямо над аркой храма, мы читаем: " RAPHAEL URBINAS " (Рафаэль Урбинский), а по бокам, чуть ниже, римскими цифрами обозначен год создания картины - MDIIII (1504). Этой гордой надписью над входом в Храм Рафаэль словно подтверждает свою будущую миссию мастера, воплощающего на земле небесное совершенство.